Глава 10. Разговоры.
читать дальшеДрако устало упал на диван и с мольбой в глазах уставился на Гарри, который даже не запыхался и теперь со снисходительной улыбкой смотрел на него. Этот месяц занятий, когда Гарри гонял его в хвост и гриву, требуя почти невозможного, сделал свое дело. Драко стал намного искуснее во владении палочкой, скорость реакции чуть ли не удвоилась, а цепочки вылетающих на одном дыхании заклятий состояли иногда даже из пяти проклятий, пусть и совсем простеньких. Зачастую именно простота и была тем самым, что позволяло выиграть сражение. Как сказал Гарри, именно простое может ошеломить сильнее всего, особенно, когда от тебя ждут чего-нибудь сложного или боевого.
Драко вздохнул, вспоминая этот месяц, принесший несколько сюрпризов, но так и не раскрывший тайны трех друзей. Гарри продолжил жить в комнатах своего опекуна, раз или два в неделю не появлялся на уроках, на что и Метт, и Индира всегда говорили, что все в порядке и завтра Гарри будет. Но каждый вечер, даже в такие дни, ровно в шесть Гарри стучал в дверь апартаментов Люциуса Малфоя, чтобы провести занятия с ним. Как-то само собой вышло, что заниматься с каждым днем они стали все больше и больше. Это было не заметно, пока однажды к ним в комнату не вошел Люциус и не сказал, что через пятнадцать минут будет отбой, приходящийся для старшекурсников на десять часов. Но такое касалось только седьмого курса, у которого изменилось расписание. Им добавили уроков дуэлей и довели их до четырех в неделю. ЗОТИ стояло ежедневно, различие было в том, что иногда уроки были сдвоены, иногда нет, но для седьмого курса они всегда были первыми в расписании. Чувствовалось, что их готовят к будущей битве, да и к тому, чтобы они могли постоять за себя. Драко нравилась эта новая школьная программа, по крайней мере, от нее было больше толку, чем за все прошлые шесть лет. Гриффиндорцам, да паре райнвекловцев повезло, из них хоть создали отряд, которому преподавали намного больше, чем всем остальным. Но тут тоже напрашивались свои мысли. Вроде все было и так, но что-то постоянно заставляло Драко поглядывать себе за спину.
Этот месяц был не сказать, чтобы насыщен всякими событиями. Гарри, если честно, был неуловим для всех, кроме Драко. На него начали обижаться, и только преподаватели и Драко вместе с Индирой и Меттом могли сказать, что самому парню от этого ни холодно, ни жарко. Еще на такое поведение Мальчика-который-выжил совершенно спокойно реагировала Гермиона, да и Невилл вел себя так, словно ничего из ряда вон выходящего не происходило. Драко начал подозревать, что Гарри с ними уже поговорил и периодически встречается. Но вот в какое время все это происходит? Этот Гарри Поттер, нет – Марвел, был совсем не таким, каким остался в памяти хогвартских студентов. Этот был уверен в себе, не реагировал на подначки и оскорбления, вместо него это делал Метт. Тео Нотт уже не раз повстречался с хваткой этого парня. Все исчезнувшие по его вине баллы, Метт восстанавливал в тот же день, так что претензий к нему не было. За месяц так и не определились, как называть Гарри: то ли Поттером, то ли Марвелом. Причем преподавательский состав также разделился во мнении. Блек, Верлей, Малфой и Люпин были за Марвела, остальные продолжали звать по прежней фамилии. Кстати, Гарри исчезал с уроков быстрее, чем учителя успевали оставить его для беседы. Для директора Гарри вообще был неуловим. Только Дамблдор появлялся где-то в пределах видимости или даже на подступах к тому месту, где был Гарри, как парень просто испарялся, и Дамблдору оставалось только беспомощно оглядываться. Драко был уверен, что Гарри чувствует, когда директор направляется в его сторону, словно хищник, который зашел на чужую территорию, и этот блюститель своего пространства силен, так что лучше просто уйти со его пути. Драко постоянно сравнивал эту новую тройку с дикими котами, которые по непонятной причине вместе. Неделю назад он услышал, как кто-то из шестикурсников Райнвекло называет Гарри, Индиру и Метта – хищным трио. Так что, не только он почувствовал опасность, исходящую от ребят.
В чем-то Драко был прав. Гарри действительно избегал любого контакта с прежними преподавателями, особенно директором. Ему не улыбалось оказаться на допросе. Так что ровно со звонком его уже не было. Как ему это удавалось? Именно в этот момент Гарри подумал, что иметь это проклятие, настоящий дар. Он слегка дезориентировал преподавателей, посылая им кое-какие чувства, которые всего на несколько секунд заставляли их отвлечься, но при этом не обратить внимания на странности, происходящие с ними на уроках, где присутствует Гарри. Несколько раз Гарри проделывал этот трюк с Люциусом, Ремусом и Сириусом, но потом, случайно, он ощутил их чувства. На долю секунды парень растерялся и обиделся на них, но потом взял себя в руки.
Первым Гарри выбрал для разговора именно Сириуса. Этот человек имел право знать, да и сам юноша чувствовал себя виноватым перед мужчиной за два года отсутствия и ни одной весточки от себя. В принципе, ни Тавиар, никто другой не воспрепятствовал бы его желанию, и Сириус в любом случае получил бы весточку от своего крестника. Но Гарри было слишком тяжело вспоминать эти годы, он абстрагировался от прошлого, загнал его далеко внутрь себя. От этого труднее всего было примириться с мыслью, что он возвращается в Англию, не домой, а именно в Англию. Дом был там, на секретной базе, рядом с людьми, которые действительно его поддерживали, рядом с мамой.
— Сириус, - тихо позвал мужчину Гарри. Время было около полуночи, пятница. Завтра первые выходные в этом учебном году. Блек патрулировал школу и сейчас шел по коридору третьего этажа, который так услужливо сейчас подкидывал Гарри воспоминания о первом курсе и их с друзьями приключениях. Мужчина чуть неуверенно обернулся, словно боялся, что у него начались слуховые галлюцинации.
— Гарри? – они стояли метрах в пяти-шести друг от друга и только смотрели, боясь разорвать этот странный контакт на расстоянии, словно от этого сейчас зависит их жизнь. Что-то сломалось внутри Гарри, лопнула какая-то натянутая струна, и парень бросился к Сириусу. Тот только успел распахнуть объятия и прижать юношу к себе. Гарри уткнулся лицом ему в плечо, его била мелкая дрожь.
— Ну, что ты, - приговаривал Сириус, осторожно поглаживая парня по спине. Он хорошо помнил предупреждение Верлея не касаться обнаженной кожи на теле Гарри, поэтому всеми силами сдерживал себя, чтобы не обхватить парня ладонями за щеки. А у Гарри рухнули все щиты. Ни тот, ни другой не знали, что за ними наблюдают три пары глаз – Тавиар, Индира и Метт, точно разгадавшие странное выражение на лице юноши, появившееся у него сегодня. Тавиар нахмурился, когда понял, что Гарри может и не вытерпеть эту встречу. По напряженным плечам юноши было понятно, что он сейчас как принимающая антенна. «Только бы не было рецидива, - думал Тавиар, возвращаясь к себе. – Если бы у меня была возможность, я никогда бы не привез тебя назад, но это чертово пророчество… Оно не дало бы тебе жить спокойно». Мужчина понимал, что Гарри нужно время, ему нужно разобраться со всем тем, что осталось здесь, принять решение. Сам он не будет мешать, просто поддержит Гарри во всем, как друг, как наставник, как отец.
Сириус почувствовал, что Гарри никак не может расслабиться, хотя дрожь постепенно ушла.
— Гарри, - тихо позвал он. Юноша поднял голову и посмотрел в синие глаза, в которых сейчас было все – тревога, надежда, счастье и вина.
— Не надо, - рука, затянутая в тонкую кожу прошлась по щеке мужчины, который был и оставался самым родным человеком, только вот по лестнице спустился на пару ступенек ниже. – Во всем случившемся нет твоей вины.
— Гарри, - смутился Сириус.
— Мне так много надо тебе рассказать, так много, но я не знаю с чего начать, - Гарри перевел взгляд на стену, затем вздохнул, в глазах появилась решимость. Он стянул с правой руки перчатки и прикоснулся к щеке Сириуса. Мужчина даже ахнуть не успел. Его просто окатило волной чувств, таких же, которые испытывал он сам, только он был уверен, что они исходили от Гарри, но в то же время он совсем не ощущал никакой магии. Гарри был настолько сосредоточен на мужчине перед собой, что даже сильно ослабшие щиты не доставляли ему не удобств. Сейчас во всем мире для него существовали только он сам и мужчина перед ним. Он принимал эмоции Сириуса, а ему отдавал свои, благодаря всем тем людям, которые научили его управлять своим даром-проклятием. Это, конечно, не было панацеей, но всех умных представителей человечества могло навести на определенные мысли.
— Гарри, что это? – Сириус прикоснулся к обнаженной ладони юноши. Гарри чуть сморщился, но потока, как обычно не было. Крестный оказался в числе тех людей, которых ему не надо было бояться. Это безмерно радовало.
— Слава Мерлину, - Гарри снова уткнулся лбом в плечо мужчине. Сириус осторожно отстранил его, а затем обняв за плечи повел в свои комнаты. Для разговора коридор мало подходил.
Сириус приготовил чай и чуть ли не силой впихнул его в руки Гарри. На руках у того снова были перчатки. Юноша выглядел очень потеряно. На столе появились пирожные и бутерброды. Мужчина взял свою чашку и сел в кресло напротив крестника. Мальчик для него всегда будет крестником, чьим бы сыном он не являлся.
— Гарри, - позвал Сириус.
— Так трудно, - прошептал тот.
— Ты ведь не хочешь здесь быть? – это не было таким уж вопросом. Гарри поднял голову и посмотрел на Сириуса, тот увидел ответ в этих ясных глазах. Юноша действительно был не в восторге от своего возвращения. – Почему ты здесь? – задал вопрос мужчина.
— Иногда прошлое не отпускает, особенно если оно стоит под пророчеством, - тихо сказал Гарри. – Прости меня, Сириус.
— За что? – спокойно спросил Сириус.
— За то, что вот так пропал, за то, что не написал, не дал о себе знать, у меня ведь была возможность и не одна, - признался юноша.
— Ты там счастлив? – спросил мужчина. Гарри вздохнул, на лице, наконец, появилась улыбка.
— Я там свободен, Сириус, - произнес Гарри. – Там все просто, на меня никто не давит, и меня учат, всему, Сириус. Мне никто не врет или ничего не замалчивает. Я живу, Сириус.
— Значит, они оказались лучше нас всех вместе взятых, - произнес мужчина. Его спокойствие насторожило Гарри, и он нахмурился. – Тебя что-то удивляет?
— Почему ты так реагируешь? Тебе действительно все равно? – обида все-таки проскользнула в голосе юноше.
— Нет, мне не все равно, но ничего уже изменить нельзя, Гарри. Ровным счетом ничего, даже если я сейчас начну размахивать руками и орать на тебя, эти два года никуда не денутся. Тебя здесь не было и во многом это наша вина. Мы даже не задумывались, насколько тебе на самом деле плохо. Мы, взрослые, только и могли, что твердить тебе наперебой – потерпи, Гарри, это всего лишь лето, еще одно лето, каких то два с половиной месяца. И ты снова вернешься в школу. Только школа была не лучшим для тебя местом. Если бы я смог все исправить, вернуть время вспять, все было бы по-другому, - Сириус остановился, когда понял, что становиться все более эмоциональным.
— Как это было бы? – в глазах Гарри горел огонь и любопытство.
— Как? Не знаю, но ты точно не жил бы с Дурслями. Где угодно, но не с ними, - заявил Сириус.
— Этих «если бы» очень много, - произнес Гарри. – Но все сложилось так, а не иначе.
— Я знаю, - кивнул Сириус. – Ты ведь уйдешь отсюда, когда сделаешь то, зачем пришел, - утвердительно произнес он.
— Мой дом там, - Гарри посмотрел в окно, и чуть слышно добавил. – Там, где мама.
— Мама? – Сириус нахмурился, да него не сразу дошло, что юноша говорит о живом человеке. – Твоя мама жива?
— Да, но она не совсем в порядке, - кивнул Гарри и погрустнел.
— Что с ней? – спросил Сириус.
— Таких, как она, считают сумасшедшими. Она не разговаривает, часто не реагирует на людей, до нее очень тяжело достучаться, но внутри бьется тонкий ум, очень острый, - сказал Гарри.
— Ты говоришь так, словно способен с ней разговаривать, - произнес Сириус.
— Это так, почти также, как я сделал с тобой, когда дал понять об одолевающих меня эмоциях, - юноша набрал воздуха в грудь и медленно выдохнул. – Я – эмпат.
Никакой реакции, совсем. Сириус молча смотрел на него, в глазах не тени мысли, казалось его застопорило. Гарри снова вздохнул.
— Ремус, выходи, я знаю, что ты стоишь под дверью, - сказал юноша. За дверью кабинета Сириуса что-то стукнуло, затем дверь открылась и на пороге появился смущенный оборотень. Гарри улыбнулся. – Я думал ты выйдешь раньше.
— Откуда ты знал, что я там? – с легким удивлением спросил Ремус.
— Я - эмпат, - снова сказал Гарри.
— Я это понял, но это не объясняет того, почему ты меня почувствовал, - Люпин уселся в трансфигурированное кресло рядом с Сириусом.
— Что вы знаете об эмпатах? – вместо ответа спросил Гарри. судя по реакции обоих, им было известно о такой способности.
— Эмпатов не так много, единицы, можно сказать. Они могут улавливать чувства другого человека, поэтому им ставят блок на разум, чтобы не было никаких проблем, - отрапортовал Ремус.
— Да уж, - протянул Гарри. – Содержательно.
— Что не так? – спросил Сириус.
— Все не так, - покачал головой юноша, затем стянул перчатки. – дайте мне вещь, которая принадлежит только вам и которой никто больше не касался.
Сириус поднялся со своего места, подошел к столу и поднял красивое белое перо с позолоченным концом для письма, вернулся на место и передал его Гарри. Как только перо коснулось ладони юноши, тот поморщился и сделал такое движение головой, словно у него затекла шея. Оба мужчины следили за его реакциями очень пристально.
— Перо изготовлено мастером несколько лет назад. Ему лет девяносто и это его последняя работа. Он вкладывал в нее все свое умение. Он работал не в мастерской, а у себя в комнатах, чтобы никто его не доставал с вопросами и советами. Он хотел, чтобы этот последний экземпляр был лучшим. Он лично передавал его владельцу магазина на продажу. Он был восхищен этой работой, но в руках как таково перо не держал, лишь гладил, - Гарри замолк и посмотрел на несколько ошарашенных мужчин, улыбнулся и продолжил. – Этим пером ты делаешь только личные записи, которые полны твоих мыслей. В каждой строчке полно эмоций, - Гарри нахмурился, а затем в упор посмотрел на Сириуса. – Я могу получить эти письма?
— Ааа, - Сириус выпал в осадок. Он сразу понял, о каких именно письмах говорит юноша – о тех самых, что он написал ему за эти два года.
— Так я могу их получить? – уточнил Гарри.
—Да, - кивнул тот, все еще пребывая в шоке.
— Гарри, что это было? – спросил Ремус, прокашлявшись.
— Я – эмпат, но это намного больше, чем вы думаете или чем говорят. Я думаю, что большинство тех, кто хотя бы раз проявил чуть больше способностей к эмпатии, чем вы мне тут выложили, находятся в отделении для умалишенных в Святом Мунго, или же выкинуты в сумасшедшие дома в маггловском мире. Если человека не учить контролировать свои способности, то он просто сгорает, выжигает собственный мозг, и остаются одни голоса, мысли, чужие чувства, - Гарри посмотрел на Сириуса и Ремуса.
— Тебя этому научили? – оба мужчины выглядели бледными, воображение им нарисовало довольно страшную картину.
— Не сразу. Дурсли даже разбираться не стали, что со мной, а любое прикосновение к вещам или еще чему-нибудь только ухудшало обстановку. Так же было и в больнице, пока там не сообразили одеть меня в стерильную одежду и не трогать. Я постепенно стал выходить из дурмана боли и помешательства, а потом пришли они, - тихо рассказал Гарри.
— Мерлин, - выдохнул Ремус.
— Со мной все в порядке, если, конечно, это можно назвать нормальностью, - усмехнулся парень.
— Как ты живешь? – тихо спросил Сириус.
— Так и живу, - улыбнулся Гарри. – Постоянно держу щит, вот так вот одет, - юноша указал на себя. – Стараюсь не допустить прикосновений тех, кто не входит в круг избранных, к кому я могу прикасаться без последствий, - заметив странное выражение боли на лице Сириуса, Гарри поспешил его уверить. – Вот, как ты, например.
— Я могу тебя касаться? – неуверенно уточнил мужчина.
— Да, - кивнул Гарри. – Думаю, Ремус тоже входит в этот круг, так как его эмоции не причиняют мне боли. Все время, что он стоял под дверью, я не испытал ни одного приступа, как например в случае с Роном.
— То есть? – не понял Сириус.
— Рон и Джинни... Им уже не стать для меня теми людьми, какими были раньше. Гермиона и Невилл, Драко, его отец, вы двое и, как ни странно, Снейп не вызываете у меня "эмпатических припадков", - усмехнулся Гарри.
— А директор? – Ремус не удержался.
— Директор... - вздохнул Гарри. – Здесь много всего намешано. Я не хотел бы оставаться с ним наедине. Он – легелимент, как и Снейп. Откуда знаю? Досье на вас всех читал, - усмехнулся на удивленный взгляд мужчин юноша. – Он попытается пробить мои щиты, а сейчас они ослаблены всеми в замке. Я могу нормально держаться лишь полдня. Потом меня закрывает от всех Инди, насколько это вообще возможно. Они и так уже запугали полшколы, - смешок разрядил обстановку.
— Значит, ты будешь избегать Дамблдора? – уточнил Ремус.
— Пока могу – да, - кивнул Гарри. – Рано или поздно он вызовет меня к себе, и мне придется с ним встретиться, но я надеюсь, что рядом будет Тавиар, иначе я не знаю, что может случиться.
— Этот твой дар... - Сириус замолк, увидев, как скривился парень и вопросительно на него посмотрел.
— Я не назвал бы это даром, Сириус. Ты видел как я прочитал перо? А представь место жертвоприношения или битвы, где было много смертей? Я не просто вижу картинку произошедшего, я чувствую, что каждый испытывал в этот момент – их радости, эйфорию, боль, надежду и отчаяние, страх и ужас, - Гарри поежился. – Это больше похоже на проклятие, с которым ты вынужден жить, сосуществовать. Это тяжело, потому что если ты расслабишься, оно тебя сожрет.
Эта ночь была полна откровений для всех троих. Они делились своими чувствами не только на уровне слов, но на уровне ощущений. Уже в семь утра, когда Гарри собрался к себе, Ремус задал ему вопрос, который в начале разговора задавал Сириус, но на который юноша так и не ответил ничего конкретного.
— Когда ты закончишь все свои дела, ты уйдешь?
— Я здесь только за тем, чтобы разобраться со своим прошлым. Как только это будет сделано, да, я уйду, я вернусь домой, - кивнул Гарри, потом пристально посмотрел на Сириуса и Ремуса. – Я хочу, чтобы вы знали. Я дорожу вами обоими, и здесь, - юноша приложил руку к сердцу, – о вас помнят всегда. Где бы я ни был, что бы ни делал – вы двое всегда со мной.
— Спасибо, Гарри, - Сириус грустно улыбнулся. Обрести, чтобы через какое-то время потерять, может быть навсегда. Но и Сириус, и Ремус понимали, что у мальчика есть теперь свой дом, где его ждут и любят, где каждый готов ему помочь.
— С этим будет трудно смириться, - прошептал Ремус, когда дверь за Гарри закрылась.
— Он стал другим, более сильным, более уравновешенным, - произнес Сириус, устремив взор на стену перед собой. – Мы бы не смогли ему помочь.
— Ты о чем? – Ремус обеспокоено посмотрел на Сириуса.
— Его проклятие. Мы, в конце концов, заперли бы Гарри в Святого Мунго, туда бы пришел этот и не стало бы Мальчика-который-выжил. Или он мог бы оставить его там, так как никакой опасности он больше для него не представлял бы, - Сириус перевел взгляд на друга. – Пусть он будет далеко, но я буду знать, что с ним все в порядке. Мне будет больно, долго, но с Гарри все будет хорошо. Я справлюсь, Ремус, я буду жить и надеяться, что однажды открою дверь, а на пороге будет стоять он. Ради этого стоит жить, а я верю, что так и будет.
— Ты изменился, Бродяга, - вздохнул Ремус.
— Мы все изменились, а после того, что рассказал Гарри, я понимаю больше, чем хотел бы, - ответил на это Сириус.
С того дня многие заметили несколько изменившиеся отношения между двумя мужчинами и юношей. Наблюдались и еще одни изменения – между Гермионой и Люциусом. Дистанция между ними становилась все короче, а проявление чувств все более явным. Многие осуждали девушку за общение с Малфоями, но ей было все равно.
Со следующего урока ЗОТИ профессор Верлей назначил Невиллу дополнительные занятия, целью которых было вывести парня из того загубленного состояния, в которое его привели. Тавиар, изучив ауру юноши, чуть не ринулся самолично пристукнуть директора с его методами воспитания героев. В первую очередь Тавиар занялся повышением потенциала юноши, а также его разумом. Теперь не только Драко был занят по вечерам, но и Невилл, что сильно раздражало его девушку. Гермиона же делила время поровну между занятиями с Индирой, которая сама предложила ее поучить чему-нибудь более стоящему, чем весь этот "маразм вместе взятый", и "свиданиями" с Люциусом. Ей нравились эти тихие вечера у камина. Частенько они отрывались от своих неспешных бесед, чтобы с недоумением, а иногда и с тревогой посмотреть на дверь, за которой шли занятия Драко и Гарри. Обычно не доносилось ни звука, но бывали моменты, когда раздавался стук, словно кто-то упал или что-то уронил.
Однажды Гарри и Гермиона вместе покинули апартаменты Малфоев.
— Я провожу тебя? – тихо спросил Гарри.
— Я буду только рада, братишка, - улыбнулась Гермиона. Она специально не стала спешить в гостиную. Сначала они шли молча.
— Знаешь, я думал, что после разговора с Сириусом и Ремусом мне будет легче поговорить с тобой и с другими, - вдруг произнес Гарри.
— Но это не так, - Гермиона посмотрела на парня и на его реакцию на ее слова. Тот только обречено кивнул. – Гарри, я ничего от тебя не требую, я просто рада, что ты тут, что мы увиделись, и ты в порядке, относительном порядке, - добавила она в конце.
— Спасибо, - улыбнулся парень. – Мама была бы рада тебя увидеть.
— Мама? – нахмурилась Гермиона.
— Да, моя мама, - кивнул Гарри. – Она жива, только... не совсем здорова, - с запинкой сказал он.
— Ох, как же у нас с тобой оказалось запутано, - вздохнула Гермиона. – Пошли на Астрономическую башню?
— Пошли, - улыбнулся юноша и протянул руку девушке. Они просидели всю ночь на башне. Гермиона даже не имела никакого представления, что у их беседы-воспоминания был свидетель. Гарри с улыбкой прислушивался к чувствам мистера Филча, который долго простоял у дверей в башню, а потом удалился. Опустив щиты, юноша проследил за завхозом и был несколько удивлен, когда тот расположился в коридоре ведущим в башню. Он по какой-то причине охранял их в эту ночь, давая им время на воспоминания. С Гермионой было просто и легко, можно было не держать щиты. Она была как Индира, абсолютно чиста для него, никаких всплесков, даже малейших. С ней он мог чувствовать себя совершенно нормальным.
После этого разговора их ночные посиделки стали происходить чуть ли не каждый день, а однажды к ним присоединились и друзья Гарри. На этот раз они были в выручай-комнате, которая превратилась в поляну на берегу быстрой речушки с порогами. На поляне был зажжен костер, звездное небо над головой манило к себе.
— Ты не думаешь, что надо увеличить нагрузку? – Гарри показал на сестру.
— Да, согласна, тем более у Мионы прекрасные данные для боевого мага, - сказала Индира.
— Вообще-то я тут, - помахала рукой перед носом у Гарри девушка.
— Поверь мне, они это знают, - усмехнулся Метт.
— Ты должна быть готова ко всем неожиданностям, которые могут оказаться на пути, - Гарри посмотрел на сестру. – Мы знаем о вашей спецподготовке и все такое, но этого мало, да и дают вам очень выборочно. Не стоит забывать, что Пожирателям все равно, умеешь ты красиво выписывать Лайту высшей магии или нет, он просто пустит в тебя банальный Ступефай или Секо и никакая Лайта тебя не спасет.
— Я знаю, - серьезно кивнула Гермиона и тут же сменила тему. – Ты когда поговоришь с остальными? Рон и Джинни мне уже всю плешь проели.
— Где? – тут же вскинулся Метт и стал придирчиво изучать макушку Гермионы.
— Да, отстань ты, клоун, - отмахнулась от него девушка, хотя еле сдерживала смех. Ей очень нравились эти двое. Она повернулась к Индире. – Я готова заниматься столько, сколько скажешь.
— Хорошо, будем заниматься не два раза в неделю, а через день по два часа с шести до восьми. Тебя нужно только подтянуть в боевке, в остальном ты молодец, в отличие от тех же Невилла и Драко. Кстати, - Индира повернулась к Гарри. – Когда ты хочешь устроить дуэль с Драко?
— В октябре, не раньше. Он делает хорошие успехи, но надо еще подтянуть его в невербалке. Хорошо хоть в темной магии его просветили, так что результаты будут совсем неплохие. Если не забросит все, будет просто прекрасно, добьется уровня боевого мага, хотя ему стоит заняться защитой или зельями, - сказал Гарри.
— Почему? – Гермиона с удивлением смотрела на ребят.
— Просто последи за Драко некоторое время, особенно на трансфигурации, чарах и ЗОТИ, а потом поговорим, - улыбнулся Гарри.
Такие встречи стали постоянными, они вели беседы на разные темы, иногда спорили до хрипоты, особенно Гермиона и Метт. Если одна давила знаниями, то второй своей ораторской способностью. На данный момент счет был равным.
В конце месяца к ним присоединился Невилл, немного стесняясь, но его приняли как своего. Легкий дискомфорт в его присутствии был у Гарри, но он сглаживался тремя "минусами", как говорил сам юноша Тавиару. Гарри поделил всех на ранги: "минус" – те, в присутствии кого он был сам собой и не опасался, что его персональное проклятие ударит по нему, как обухом по голове; "плюсы" – от кого следовало держаться подальше или, на крайний случай, не давать прикасаться к себе ни в коем случае, да и щит держать надо было на максимуме; "нейтралы" – ни то, ни се, в эту категорию попали Сириус, Ремус, Невилл и, как подозревал Гарри, но все же были небольшие сомнения, Снейп, да еще несколько студентов, по ощущениям на расстоянии.
С Драко было все понятно с самого начала – надежный "минус", с Люциусом пока не ясно. Жизнь постепенно вошла в свою колею. Уизли начали отдаляться, на их лицах можно было увидеть чувство обиды, но Гарри ничего не мог поделать с этим, не было желания получить по мозгам от собственной немезиды, в лице эмпатии.
– УРА, СЕГОДНЯ ХОГСМИД! – неслось по школе. Первые выходные для студентов с третьего по седьмой курс, когда они могли покинуть стены Хогвартса. В качестве сопровождающих были Ремус и Тавиар, но в деревушку собрались и Люциус, который хотел провести нормальный день в обществе своей юной невесты, и Сириус. Снейп на все это смотрел с кривым выражением на лице. Ему совсем не улыбалось сталкиваться со своими студентами вне школы, но запас ингредиентов требовал пополнения, а это в свою очередь, его присутствия в лавке.
Драко шел рядом с Гарри, которого под ручку подхватила Индира. Метт шел чуть впереди, явно обхаживая Луну Лавгуд. Было непонятно, рада та такому обществу, или готова уже проклясть это говорливое чудо. Рон угрюмо брел между Меттом с Луной и троицей.
— Извините, - Гарри улыбнулся Индире и та с вздохом его отпустила, но Драко тут же предложил ей руку, как галантный кавалер, которую та с благодарностью приняла.
— Привет, - поравнявшись с Роном, произнес Гарри. Тот поднял на его мрачный взгляд.
— Соизволил снизойти до меня? – с сарказмом поинтересовался рыжий. Гарри недоуменно посмотрел на парня. Судя по его поведению, тот не должен был вообще знать таких слов. "Кажется, Миона была права, у него бывают просветления в мозгах", - подумал Гарри.
— Просто, это все сложно, Рон, - тихо сказал он.
— Что сложно? Подойти и сказать «Привет» сложно? Даже если ты не хочешь больше со мной общаться, - прошипел Рон. "По крайней мере, он не орет", - пронеслось в голове у Гарри. Все-таки время проведенное в отряде сделало свое дело и поумерило в какой-то степени пыл и нрав рыжего парня.
— Все, Рон, все. Я даже не знаю, как объяснить, но эти два года сделали из меня другого человека, - сказал Гарри.
— Я знаю и вижу, не слепой. Ты сторонишься, уходишь. Как только я делаю шаг в твою сторону, ты исчезаешь, - Рон вздохнул и уставился на дорогу.
— Я понимаю, что выглядит все это со стороны именно так, но все намного сложнее, Рон. Моя жизнь – это сплошная борьба на выживание. Если четыре года я боролся с Волдемортом, который, в конце концов, воспользовался моей кровью и вылез наружу, как джинн из бутылки, то теперь это борьба с самим собой и со всем миром, чтобы не сойти с ума, - произнес Гарри. – Я никогда не забуду, кто стал моим первым другом, настоящим. Это в моем сердце навсегда.
— Но как раньше уже ничего не будет, - вздохнул Рон.
— Нет, Рон, не будет, - покачал головой Гарри. – И в этом нет твоей вины, проблема в этом, - Гарри показал свои затянутые в перчатки руки. – Как бы я хотел тебе все объяснить.
— Но ты не можешь, - снова утвердительно сказал Рон.
— Не сейчас, - кивнул Гарри.
— Спасибо, что хоть не врешь и не изворачиваешься, - криво улыбнулся Рон.
— Не надо, Рон, мы все меняемся, ты тоже. Вот Джинни, которая всегда смотрела на меня преданным взглядом, посмотри, сейчас она идет в обнимку с хорошим парнем, - Гарри указал на Невилла.
— Невилл ей подходит, - кивнул Рон. – Ты тот, прежний, тоже ей подходил, но не этот. Для этого самой идеальной девушкой являются Гермиона или твоя индианка, но Гермиона твоя сестра, так что остается твоя Индира. Вы классно смотритесь вместе. Две готовые к прыжку пантеры, после нападения которых жертва уже не встанет.
Гарри изумленно уставился на Рона, щит на эмоциях треснул и он поморщился, заново закрывая себя от воздействия рыжего парня, но урон уже был нанесен.
— У меня такое чувство, что тебе больно находиться рядом со мной, - заметил Рон.
— Ты прав, - искренне сказал Гарри.
— Иди, я, конечно, побешусь еще какое-то время, но я не дурак и понимаю, что с тобой что-то не так, иначе ты и одет был бы по-другому и общался бы иначе. Извини, но на людях я буду все тем же рыжим придурком, не стоит им знать, что Рон Уизли тоже иногда обладает мозгами.
— Не принижай себя, Рон, - улыбнулся Гарри. – Если хочешь, то я мог бы с тобой немного позаниматься, да и Драко нужен партнер по обучению, чтобы было на ком отрабатывать заклинания, - добавил он насмешливо в конце.
— Ну, спасибо, - с сарказмом ответил Рон, но тут же произнес серьезно. – А я не прочь.
— Вот и договорились, - улыбнулся Гарри. – Время и место я тебе сообщу, - после чего отправился к Индире и Драко. На входе в Хогсмид они уже втроем догнали Рона, и Гарри пожелал ему хорошо провести время, тот что-то буркнул в ответ, но в глазах было странное чувство одиночества, растерянности и заброшенности. Он остался один. Рон побрел по улочкам и незаметно для самого себя оказался у Визжащей хижины. Юноша прошел чуть дальше, завернул за угол и замер, уставившись прямо в глаза мужчине со скрытым белой маской лицом и в черном плаще.
Слизеринцы – кто они на самом деле? Жертвы общественного мнения или все же действительно те самые темные маги, как говорят о них все? Почему вдруг всех слизеринцев стали мерить по одной гребенке?
Конечно, не все слизеринцы были детьми Пожирателей. На факультете учились и дети авроров и тех, кто просто отошел в нейтралитет, были среди них и дети тех, кто погиб от руки Темного лорда. Теодор Нотт был первым из семикурсников Слизерина, принявшим метку. Это случилось сразу по завершении шестого курса, буквально на следующий день, как начались каникулы. Отец сопроводил своего отпрыска в резиденцию Темного лорда. Таких вот новичков оказалось всего десять и он был младшим среди всех. Вся процедура принятия в челны данного сообщества была обставлена мрачно и с небольшой претензией на готику. У Тео тряслись поджилки, когда он обнажал левое предплечье перед Волдемортом. Оказалось, что принять метку не так уж и безболезненно. Рука чуть не отнялась, а из глаз потекли слезы, крика он тоже не смог сдержать. Перед возвращением в Хогвартс Теодора призвали на аудиенцию к Темному лорду. Перед юношей стояла задача следить за Малфоями, особенно за младшим. Нотт уже подозревал, что блондины оказались в немилости у лорда, но именно на этой встречи узнал, что те оказались предателями. Приказ звучал однозначно – не убивать, это личная прерогатива Темного лорда.
Отправляясь в школу, Нотт даже не мог предположить, какой всех ожидает сюрприз. Во-первых, он сразу обратил внимание, с кем стояли Малфои. Огромный шок испытал, когда понял, что Драко не только спокойно соизволил разговаривать, но даже поддерживал под руку эту грязнокровку, пусть и похорошевшую. Это только сильнее настроило его нынешнюю подружку в лице Панси Паркинсон. Отец девушки разорвал помолвку дочери с Малфоями и по своей инициативе, и по приказу Темного лорда. Блондины оказались в списке тех, кого Волдеморт хотел убить собственными руками. И если в прошлом году он поставил перед Драко задачу убить директора, то теперь всем без исключения было заявлено: Поттер, Дамблдор, Люциус и Драко принадлежат только ему – ни в коем случае не убивать, под страхом смерти.
Тео решил добросовестно выполнять свою задачу. Еще в поезде слизеринцы решили, что проучат Малфоя по полной программе, так что мало тому не покажется. Вот чего они не знали, так это того, что Драко не собирается жить в слизеринских подземельях. А потом было это распределение и трое новичков, успевших привлечь к себе много внимания. Нотт был в шоке. Он никак не мог осознать, что это парень в дорогой одежде, с великолепной осанкой – Гарри Поттер, даже наличие шрама не помогало, а уж когда он не отреагировал на выпад, а потом снова, и чем дальше, тем больше, он уже не знал, что делать. Реакция всегда следовала не от самого Поттера, а от его нового друга, который не был вторым Уизли. Тео понадобилось больше двух недель, чтобы понять – это не импульсивность, это опасность, которая может стать концом его жизни. Отец еще первого сентября отбыл на задание Лорда и связаться с ним было невозможно, так что интересную информацию о возвращении Поттера он передать не мог. Наконец, пришло письмо от отца и Тео выдал все новости, которые накопились за это время. Удивительным было то, что информация о возвращении Мальчика-который-выжил за три недели от начала учебного года за пределы самого Хогвартса так и не просочилась. Но тут надо было сказать большое спасибо засевшим в Хогсмиде и рядом с ним магам с базы. К сожалению эту сову они упустили.
Нотт-старший, как только прочитал письмо от сына, ринулся к Темному лорду.
— Мой Лорд, - мужчина упал на колени перед своим повелителем и поцеловал край его мантии.
— Шшшто, Нотт? – холодно рявкнул тот. Мужчина поежился, страшась, что будет убит сразу, как только озвучит новости.
— От Теодора пришло письмо, мой Лорд, - произнес он, смотря в пол.
— Говори! – приказал Волдеморт.
— Первого сентября в школу вернулся Поттер, - борясь с ужасом, выдал Нотт.
— Шшшшшто? – зловеще прошипел Темный лорд. – Поттер в Ххххогвартсссе?
— Доа, мой Лорд, - прошептал Нотт.
— Этот мальчччччишшшшка ссссснова решшшил поиграть сссс ссссудьбой? Не ссссиделосссссь в той дыре, в которую он уползсссс два года назззззззад? – было совсем не понятно зол Волдеморт или же наоборот рад, что снова объявился Герой пророчества, и теперь появилась реальная возможность его убить, раз и навсегда. Волдеморт не стал озвучивать свой вопрос: "Почему Снейп ничего сообщил?"
Всем казалось, что Темный лорд тут же предпримет активные действия, но все, кто присутствовал при оглашении новостей, а к тому же Тео написал о сближении между Блеком, Люпином и Грейнджер с Малфоями, отделались лишь Круцио. Целую неделю Темный лорд не предпринимал никаких действий, дожидаясь часа икс, а именно первого похода студентов в Хогсмид. Задача была поставлена четкая и ясная, никакой самодеятельности.