Белые Драконы. Глава 2.

[germionamalfoy]

Глава 2. Поттеры.

Молодая красивая женщина, можно сказать только-только вышедшая из школьного возраста и по меркам магглов ставшая совершеннолетней, сидела в детской комнатке и задумчивым взглядом смотрела в окно. Рядом с ней стояла детская кроватка, в которой спал ее сын – ее первенец, ее радость. Мало кто из друзей знал, что Лили Поттер была и сейчас беременна. Они так решил вместе – она и Джеймс. Почему? Даже сами себе объяснить не смогли, но что-то в последнее время их сильно настораживало, и не относительно друзей. Им пришлось сделать вид, что они не верят Ремусу, хотя прекрасно знали, что он никогда их не предаст, как и Сириус, но если первый думал головой, то второй мог по глупости что-нибудь ляпнуть. Были ли они правы, выбрав в Хранители Питера? Скорее всего, нет. Питер был трусом, подлипалой и в то же время подстрекателем. Этот маленький человечек, который и лицом-то напоминал крысу, все больше не нравился Джеймсу и Лили.
- Привет, родная, - Джеймс склонился над женой и поцеловал ее в макушку. Лили не слышала, как он пришел.
- Как прошел день? – девушка взглянула в уставшее лицо мужа.
- Надоело все, - вздохнул тот. – Дамблдор теперь только и делает, что говорит о пророчестве. Мне не нравится, что мой сын попал в жернова мельницы, где мельниками выступают этот урод с манией величия и директор с не меньшей манией.
- Все так плохо? – Лили нахмурилась.
- Не знаю, но мне все это не нравится, - покачал головой Джеймс. – Дамблдор сам себе на уме и чем дальше идет время, тем сильнее все это начинает меня коробить.
- Ты думаешь, директор попытается сделать из Гарри "святого воина"? – Лили передернуло.
- Более чем уверен в этом, - скривился Джеймс. – Если бы мы могли сбежать так, чтобы нас не нашли. И какого черта ему приспичило, именно, нас опекать? Занялся бы Лонгботтомами.
- Джеймс, - воскликнула Лили и тут же зажала себе рот, но малыш только поворочался, но не проснулся.
- Лили, давай уж на чистоту, - юноша поднял голову и посмотрел на жену. – Френк и Алиса не очень-то мучаются муками совести. Я, может быть, и аврор, провожу допросы и обыски, но до такого я себе позволить опуститься не могу. Они же просто довели Беллу Лестрейндж до того, что она теперь свихнулась. Она никогда больше не сможет иметь детей, никогда, но и этого ребенка она потеряла.
- Я знаю, Джеймс, меня это все пугает. Чем дольше я размышляю, тем больше начинаю понимать, что не вижу разницы в методах Светлой и Темной сторон. Это ужасно, - Лили прижалась к мужу.
- Меня это тоже пугает, - кивнул молодой человек, глядя на спящего сына.
- Ты когда-нибудь скажешь ему правду? – Джеймс посмотрел на девушку.
- Не знаю, он ведь так и не догадался, что мы с тобой знаем, кто он такой, - с грустной улыбкой сказала Лили.
- Гарри – мой первенец и всегда им будет, даже если ты скажешь ему правду. Я не откажусь от своего сына, - Джеймс серьезно посмотрел на жену.
- Я знаю, и ты даже представить не можешь, как благодарна тебе за это, - Лили положила голову на плечо Джеймса и тоже стала наблюдать за черноволосым мальчиком, который в свое удовольствие посапывал в кроватке. Столько всего произошло и столько тайн покрывает историю последних лет, и не известно, будут ли они когда-нибудь открыты.
Легкий стук в окно отвлек их от раздумий и созерцания сына. Джеймс встал и впустил вестницу. Быстро вскрыв письмо и пробежав его глазами, молодой человек нахмурился.
- Что? – насторожилась Лили.
- Как всегда, то же самое, - скривился Джеймс, подавая девушке письмо. "Лили, Джеймс, к сожалению, у нас есть основания полагать, что в вашем кругу объявился предатель. Встретимся завтра, надо обговорить дальнейшие действия. Дамблдор".
- Как он меня уже достал, - вздохнула Лили. – Мне иногда кажется, что появись у него возможность, он бы убрал нас с тобой с дороги и воспитал Гарри так, как ему удобно и надо.
Джеймс повернулся к жене и пристально на нее посмотрел. Что-то было такое в выражение его лица, что дало ей понять о том, что мужа тоже посещали такие мысли, причем не так давно. Осознание, что думают они одинаково и совсем не хорошо, стало для обоих шоком. Малоприятная мысль, озвученная вслух, заставила обоих поежиться.
- Брр, - Лили обхватила себя руками.
- Не то слово, - Джеймс закрыл окно, все-таки октябрь месяц, не жарко. Он так и остался стоять у окна и прекрасно увидел то, что за домом наблюдают, но вот кто? – Очень интересно.
- В чем дело? – Лили забеспокоилась.
- Если на доме чары Хранителя, то, как за нами могут наблюдать? – задумчиво произнес Джеймс.
- Что?! – сдавленно воскликнула Лили.
- Вот тебе и что, - повернулся к ней муж. – Странно все как-то. И возникает закономерный вопрос...
- Не хотят ли от нас что-то скрыть и не готовят ли нас с тобой к походу на тот свет, - мрачно произнесла Лили. – Что будем делать?
- Надо подумать, но говорить никому не будем, - сказал Джеймс.
- Мы и так с тобой перестали что-либо кому-либо говорить, - вздохнула Лили.
- Знаешь, надо бы продумать "дальнейшие действия", - хмыкнул Джеймс.
После этого ночного разговора прошло несколько дней. Лили и Джеймс периодически видели наблюдателя, но так и не смогли его опознать. Многое даже для друзей оставалось тайной. Никто не знал, что Джеймс Поттер давно уже не нуждается в очках. Он был одним из первых подопытных, кто согласился на коррекцию зрения. Такие операции только-только стали проводиться в маггловском мире, и Лили уговорила мужа попробовать. Результат превзошел все ожидания. На осмотре им пообещали лишь улучшить зрение, но очки, пусть и с меньшими диоптриями Джеймсу пришлось бы носить, но все вышло лучше некуда – зрение исправилось на все 100 процентов. Они тогда отсутствовали почти месяц, все решили, что это был запоздалый медовый месяц. Еще полгода ушло на лекарства и адаптацию, но в это же время Джеймс уже начал работать, благодаря всех, кого можно, за скрывающие чары, в которых Лили была лучшей.
Мало, кто знал и о том, что Поттеры совсем не гнушаются Темной магии и зачастую даже пользуются ею. Джеймс многое рассказал Лили о своей семье, но даже он понять не мог, каким образом Поттеры стали "Светлыми". Однажды у них был разговор, который многое рассказал девушке о роде ее мужа.
- Джеймс, а почему тебя все считали в школе истинным гриффиндорцем, даже Дамблдор так называл.
- В магическом мире считают, что Поттеры ведут свое начало от Годрика Гриффиндора, - спокойно произнес Джеймс, не отрывая взгляда от книги, которую читал. Это его увлечение (чтение книг) стало известно Лили только после свадьбы, как и многие другие увлечения, а главное черты характера молодого человека. Он оказался совсем не таким, каким был в школе, а это наводило на мысли о хорошей актерской игре.
- Считают? Выходит, это не так? – уточнила Лили, немного обескураженная новостью.
- Не так, - улыбнулся Джеймс какой-то лукавой улыбкой.
- Хмм, а почему тогда все так считают? – Лили пристально посмотрела на мужа.
- Просто однажды пошел такой слух, сначала, когда мои предки отговаривались от такого "знакомства", им не верили. В конце концов, мой пра-пра-пра-дед заявил, что каждый может верить в то, что хочет, - улыбнулся Джеймс.
- Интересная ситуация, - протянула Лили. – То есть, твои предки просто позволили всем думать то, что те хотят.
- Ага, и даже Дамблдор в это верит, - усмехнулся Джеймс.
Сейчас, в октябре, Лили частенько вспоминала об этом разговоре. И чем больше она думала, тем сильнее ей это не нравилось.
- Джеймс, а может быть так, что из двух детей, подпадающих под это чертово пророчество, Дамблдор заранее выбрал Гарри? – Лили посмотрела на мужа.
- Объясни? – напрягся Джеймс.
- Помнишь, мы говорили о корнях твоего рода? – ушла от прямого ответа девушка.
- Да, конечно, - кивнул молодой человек.
- Тот-кого-нельзя-называть, - Лили увидела, как скривился Джеймс. – Ой, не делай такую кислую мину, могу я называть его по этой дурацкой кличке, но это на всякий случай, может нас подслушивают.
- Ага, а мы тут такого уже наговорили, что вполне можно было бы и прибить нас давно, - усмехнулся Джеймс.
- Мда, об этом я не подумала, - нахмурилась девушка. – Ладно, Волдеморт представился всем как последний потомок самого Салазара Слизерина...
- Твою... деревню, - исправился под конец молодой человек. – Слизерин против Гриффиндора.
- Слушай, а чего ты не был таким сообразительным в школе? – поддела парня девушка.
- Лень напала, - в тон ей ответил тот, и тут же стал серьезным. – Твое предположение имеет смысл и мне от этого совсем не весело.
- Почему мы не можем перебраться в Поттер-менор? – Лили напрямую задала вопрос.
- Дамблдор не знает о его существовании, пусть так и остается, - Джеймс посмотрел на жену.
- Ты ему уже совсем не доверяешь, - констатировала факт девушка.
- Также как и ты, - кивнул молодой человек. – Мы, конечно, были бы в полной безопасности в Поттер-меноре, там такая защита, что Хогвартс может обзавидоваться. Ни одним способом нельзя найти, но я не хочу, чтобы о нем стало известно.
- Я понимаю, - кивнула девушка.
- Если все будет плохо, мы туда уйдем, - произнес Джеймс. Лили посмотрела на мужа и увидела в его глазах решимость.
- Но так, что никто об этом не узнает, - произнесла она с задумчивым видом.
- Да, именно так, - подтвердил Джеймс.
С 15 октября из дома в Годриковой лощине уже и Джеймс никуда не ходил. Дамблдор считал, что это опасно. Все это действовало на нервы, но молодые люди пытались держаться. Постепенно становилось видно, что девушка беременна, но в доме никто не появлялся, так что тайна, еще одна, так оставалась тайной. Все больше они утверждались в мысли, что что-то с ритуалом Хранителя было не то. И удостоверились они в этом 21 октября, когда в дом пришла гостья.
Стук в дверь стал полной неожиданностью двух молодых людей. Джеймс со странным выражением на лице, вынув палочку, пошел открывать дверь. На пороге стояла довольно привлекательная молодая женщина, чуть старше и самих. Что-то в ее внешности показалось Джеймсу знакомым, но он никак не мог понять что.
- Я могу войти? – мелодичным голосом поинтересовалась гостья. Джеймс в растерянности отошел в сторону, пропуская девушку. То, что произошло дальше, ни Джеймс, ни Лили не ожидали, но буквально через пару секунд они были обездвижены и усажены в два кресла перед камином, а в доме появились еще два человека – мужчина и женщина. Пришедшая первой женщина срезала и Лили и Джеймса по локону волос, на стол был поставлен довольно внушительный ларец, в котором, как, оказалось, было многосущное зелье. В две бутылочки были опущены по волоску их волос, а через еще пару минут Лили и Джеймс увидели себя, садящихся на диван.
- Все могло бы быть совсем по-другому, но ваш сын попал под это пророчество, вернее, его подвели под него. И нет, Гарри – не избранный, не в этом смысле, по крайней мере. Я не могу позволить вам умереть за идею, - произнесла женщина, и только тут Джеймс понял, что же было ему знакомо, а главное, что было не правильно. Перед ним стояла Сибилла Трелони, но та, которую он видел несколько раз – почти повернутая на своих предсказания, не от мира сего, а серьезную, одетую по последней моде, обладающую быстрой реакцией и знающая магию не понаслышке. Джеймс справился бы с ней, но был слишком растерян приходом гостьи, которая по идее не должна была видеть их дом вообще. – Все не так просто.
Лили боролась с действием заклинаний, но у нее ничего не получалось. Джеймс тоже не мог позволить кому-то распоряжаться их жизнями, но оковы были наложены на славу. В это время Трелони подошла к манежу, где сидел Гарри и во все глаза смотрел на нее, за все время он не издал ни звука, лишь огромные зеленые глаза следили за каждым ее действием. Сибилла взяла мальчика на руки и вместе с ним села в третье кресло. Лили и Джеймс только и могли, что посылать ей гневные взгляды.
- Здравствуй, малыш, мне так жаль, что тебе придется столько пережить: унижения, ненависть, манипуляции, предательство. Но ты будешь не один. В самый страшный для себя момент ты узнаешь, кто твой друг, и вы вместе пройдете ваш путь. И только тогда исполниться твое пророчество, мой маленький дракончик, самый необычный на свете. Если бы я могла, я бы все исправила, но для того, чтобы ты стал тем, кто ты есть, тебе придется пройти через ад. Я не могу позволить у тебя забрать все, поэтому я здесь. Однажды, когда ты станешь тем, кто ты есть на самом деле и когда ты вернешься, ты увидишь тех, кого будешь считать мертвыми. Ты вспомнишь этот разговор, дракончик. Я верну тебе мать и отца, а вместе с ними и кое-кого еще. Иди по жизни, как тебе должно, малыш. Ты сильный и храбрый, ты справишься, а я буду следить, чтобы ты не упал, малыш.
Трелони передала мальчика лже-Поттерам, а сама подняла палочку, начертила в воздухе странную фигуру и произнесла на латыне длинную фразу, затем добавила.
- Когда ваш сын вступит в наследие, память вернется к вам, а также то, что укрыто в вашей голове, станет вам доступно. Вы поймете, зачем я только что это сделала. До встречи через много лет, Лили и Джеймс Поттеры, - после этих слов двое молодых людей погрузились в сон. В доме появилось еще два человека, которые скрывались под плащами-неведимками. Они подняли на руки бесчувственных юношу и девушку, Трелони открыла камин и те шагнули в него, прошептав какое-то название. В доме остались лже-Поттеры.
- Рей, Катрина? – Трелони повернулась к ним.
- Все правильно, Сибби. Мы с Реем все равно уже не жильцы на этом свете, а позволить кому-то все испортить, мы не можем, - произнесла девушка голосом Лили.
- Я наложу на вас устойчивой заклятие, после смерти вы будете оставаться Лили и Джеймсом до тех пор, пока Гарри не войдет в наследие, затем заклятие падет, - произнесла пророчица.
- Сибби, что там с этим твоим пророчеством про Мессию и Темного лорда? – Рей посмотрел на молодую женщину.
- Все не так прозаично, как решил Дамблдор. Да, конечно, существует Темный лорд и тот, кто будет его убивать, но это отнюдь не Гарри Поттер, - что-то странное появилось в голосе Трелони, какая-то насмешка, словно фамилия была совсем не той, какую она хотела назвать первоначально.
- Значит, это Лонгботтом? – спросила Катрина.
- Может быть, может быть, - задумчиво произнесла Сибилла.
- Но придет он в этот дом? – уточнил Рей.
- Да, но в этом есть и вина Дамблдора. Конечно, старик просчитывает все ходы вперед и понимает, что магически Гарри сильнее ребенка Лонгботтомов, но директор слишком буквально воспринимает пророчество и я рада, что он не знает настоящего пророчества о Гарри, иначе Поттеры были бы уже давно мертвы.
10 дней никто не замечал, что вместо Лили и Джеймса в доме живут совершенно другие люди, но и видеть этого некому было. Их никто не навещал. И вот настал он, тот самый день, который стал второй отправной точкой истории, разделившей на долгие годы сына и родителей.
- Лили, хватай Гарри и беги, он здесь, - раздается крик Джеймса по дому.
- Авада Кедавра, - леденящий душу голос, зеленая вспышка и молодой человек с вихрами и в очках падает на пол. Мужчина в черном плаще поднимается на второй этаж и входит в детскую. Трагедия идет своим путем.
- Только не Гарри, возьми меня, только не Гарри, - кричит зеленоглазая красавица.
- Отойди, - бросает холодно пришелец.
- Только не Гарри, - женщина загораживает кроватку с малышом.
- Ты сама выбрала, - рука с палочкой поднимается. – Авада Кедавра, - и женщина падает на пол. Ребенок заливается слезами, словно понимает, что происходи что-то плохое.
- Вот и конец, Гарри Поттер. Авада Кедавра, - луч ударяет ребенка в лоб и летит обратно, вырывая душу из тела, на пол осыпается только песок поверх черной мантии, а сверху лежит палочка. В комнату проскальзывает тень, хватает палочку и быстро удаляется. Питер Петтигрю, видевший все в приоткрытую дверь, решил сохранить палочку своего хозяина. Он бежал, прекрасно зная, что за ним по пятам пойдет Сириус Блек, но для него тоже было все готово, его не найдут, и он им всем отомстил за годы унижения.
В дом тихо вошла закутанная в синюю мантию фигура, эта была женщина. Она подошла к погибшему мужчине, погладила его по щеке.
- Спи, Рей, спокойного тебе сна, - затем она поднялась на второй этаж, сначала пожелала спокойно сна умершей девушке, и только потом подошла к кроватке. – Не надо, малыш, драконы не плачут. Хотя это не так, они плачут, они горюют. Я не могу тебе помочь, я всего лишь пророк. А ты сильный и храбрый, ты справишься, - она вышла из комнаты, прислонилась к стене уже горящего дома и смахнула слезы, которые бежали по щекам, и тихо-тихо добавила. – Я надеюсь, малыш, очень надеюсь.

Лили резко открыла глаза и уставилась на склонившуюся над ней китаянку.
- Ох, наконец-то, вы пришли в себя, мы так боялись, - заговорила та по-китайски. Лили поняла ее без проблем, но в голове было как-то странно, словно кто-то почистил ей память, но не всю. Рядом кто-то застонал. Лили перевела взгляд и увидела Джеймса.
- Джеймс, - воскликнула она.
- Не стоит, вы и так после аварии чуть не потеряли ребеночка, - обеспокоено произнесла китаянка, придерживая девушку.
- Аварию? – хрипло переспросил пришедший в себя Джеймс.
- Да, автобус, в котором вы ехали, перевернулся. Вы оказались одними из немногих выживших, - объяснила китаянка. – Мы забрали вас из больницы неделю назад.
- Как долго мы были без сознания? – спросила Лили, защитным жестом складывая руки на животе.
- Три недели, - последовал ответ.
Следующие недели Джеймс и Лили пытались понять, что происходит. Им рассказывают два года их жизни, которые по большей части выпали из их памяти. Есть какие-то странные проблески, они вроде бы вспоминают дом, некоторые вещи и что-то еще, но собрать все в одну мозаику не могут. Они вспомнили свои разговоры о Дамблдоре, какие-то события и, в конце концов, решили, что просто сбежали из Англии, подальше от войны. Китайское магическое сообщество было очень закрытым и хорошо замаскированным, найти здесь хоть кого-то почти не представлялось возможным.
Они зажили спокойно, приноровились к жизни, каждый занялся своим делом. Лили стала ученицей китайского мастера зелий, а Джеймса пригласили в отряд правопорядка, но эта структура сильно отличалась от английской. Ему пришлось заново учиться и магии, и единоборствам, но Джеймс был только рад. Китайцы постепенно стали посвящать их в свои старинные знания.
Через три месяца после пробуждения у Джеймса и Лили родился сын, прекрасный черноволосый малыш с каре-зелеными глазами. Именно в этот момент произошло что-то странное, вернее, когда они выбирали имя.
- Гарри? – неуверенно улыбнулась Лили.
- Нет, - вырвалось у Джеймса. Оба молодых родителя переглянулись и нахмурились. Им хотелось назвать сына именно так, но почему-то они не могли этого сделать.
- Грей? – предложила Лили. Джеймс сглотнул и кивнул. Он глубоко в себе носил это странное чувство. Имя Гарри вызывало какую-то теплоту и надежду, но объяснения этому не было.
Через полтора года родились Натан и Памела – близняшки. Почему-то странности возникали только в определенные даты или при рождении детей. 31 июля, 21 октября, 31 октября, рождение Грея, а теперь близнецов – только больше озадачивали Поттеров. Роды прошли с осложнения, но все обошлось.
- Когда рожала нашего первенца, Грея, то все было легко, - устало улыбнулась Лили.
- Первенца? Но Грей не первый ваш ребенок, - удивилась колдоповитуха. Лили и Джеймс недоуменно уставились на пожилую женщину.
- Почему вы так говорите? – Джеймс сначала прокашлялся, прежде чем задать этот вопрос.
- Года за два до Грея вы точно рожали, Лили, - ответила та. – Так что Грей – не первенец.
- Гарри, - выдохнули ошеломленные родители. Но как бы они не пытались вспомнить своего потерянного, или возможно, умершего ребенка, ничего не получалось. Гарри для них был лишь именем и чем-то теплым внутри.
Спустя еще почти два года, 31 июля 1985 года родились Лилит и Лейла, две смешливые близняшки, рыжие и зеленоглазые, как и их мама.
Жизнь шла своим чередом. Джеймс, или Джей, как его все звали в Китае, возглавил отдел правопорядка в провинции, где они проживали, к Лили приходили за лучшими зельями, она стала признанным мастером зелий, и к тому же помогала в местной больнице, так как проучилась и на колдомедика. Когда при случайном взрыве погибли соседи и в живых осталась лишь маленькая Мей, то Поттеры без раздумья взяли подружку Лилит и Лейлы к себе, так Мей Ланьфан стала еще одним Поттером, кстати все три девочки родились в один день.
В 1991 году они проводили в школу Грея, на следующий год Натана и Памелу, а еще рез два в школу пошли и тройняшки, как все называли неразлучную бесшабашную троицу. В Китае дети поступали в школу в девять лет, а не как в Европе в одиннадцать. 1996 год, самое начало лета стал странным, принес какое-то странное ощущение тревоги и беспокойства. А в один прекрасный момент мир взорвался болью. Заклятие пало.
Лили и Джеймс смотрели друг на друга, в глазах стояли ужас и страх. Они вспомнили все, что произошло в тот злополучный визит, заклятия, слова Сибиллы Трелони.
- Я их всех своими руками уничтожу, если они причинили вред моему сыну, - прошипела Лили, вскакивая с кровати.
- Собирай вещи, - бросил Джеймс.
- Мы возвращаемся?! – это почти не было вопросом.
- Да, я не собираюсь оставлять им своего сына на съедение. У меня и так нехорошее предчувствие по поводу того, что там случилось за эти годы, - произнес Джеймс.
- У нас есть еще один братик? – шестеро детей Поттеров стояли в дверях спальни родителей.
- А вы, почему не спите? – мужчина и женщина воззрились на своих детей.
- Ну, вы так кричали, как бы тут вся улица не появилась, - пожал плечами Грей. – Так, у нас есть еще один брат?
- Да, и его зовут Гарри, но он остался в Англии, - кивнул Джеймс.
- Почему? – потребовала ответа троица. Лили села на кровать и закрыла лицо руками, ее плечи стали вздрагивать. Грей подошел к матери и обнял ее, троица тоже оказалась рядом. Джеймс стоял к ним спиной и смотрел в окно, а потом тихим голосом заговорил. Он не видел смысла скрывать от своей семьи эту историю, тем более они едут к Гарри. В доме было тихо еще долго, даже после того, как Джеймс замолчал.
- Нам надо домой, - сказала Лилит. – Надо к Гарри. Он наш брат, и наверняка думает, что вы умерли, а про нас вообще не знает.
Следующие несколько дней Джеймс по своим каналам доставал информацию о событиях в Англии. Чем больше информации он получал, тем мрачнее становился. Известие, что Сириуса обвинили в их предательстве и пожизненно посадили в Азкабан, чуть не стало причиной разрушения участка. Джеймс не смог сдержать своей природной магии под контролем. Сведениям о том, как проходила жизнь Гарри, даже описанная в газетам, как ни странно он был склонен верить, а это означало, что его мальчик был лишен всего – любви, искренности, честности, поддержки... Джеймс даже предположить не мог, что сделает Лили со своей сестрой, когда выяснит, как именно жил ее сын в "любящих объятиях своей тетушки".
1 июля 1996 года Поттеры всем семейством отправились в путь – домой. У них ушли сутки на перемещения из Китая порталами и каминной сетью. Вечером 2-го июля 1996 года впервые за много лет ожил Поттер-менор. Семейство решило пока не демонстрировать свое "возрождение". 1-ое сентября 1996 года обещало быть очень интересным.
31 июля, в день рождения своего первенца, на пороге небольшого довольно уютного дома в маленьком городке на побережье ЛаМанша с французской стороны появилась богатая пара, рядом с ними стоял юноша лет 14-15-ти. Все они были одеты по последней моде от кутюр.
- Вы что-то хотели? – вежливо поинтересовалась Петуния, открыв дверь. Лили сняла солнцезащитные очки и сверкнула гневным взглядом на женщину.
- Ну, здравствуй, дорогая, - и столько презрения и злости было в этих словах, что миссис Дурсль похолодела. Она понимала, кто стоит перед ней, но поверить этому не могла. – Может быть, скажешь, где мой сын? И как ты его "любила" все это время?
Больше никто и никогда не видел Дурслей ни живыми, ни мертвыми, они просто исчезли. Соседи не придали большого значения, решив, что те уехали, не выдержав довольно-таки холодного общения. Община не приняла эту семью, слишком уж те были неприятными. Лили отвела душу и за себя, и за сына. Джеймс, Лили и Грей в совершенстве владели легелименцией и именно мальчик первым ее применил, пока мать выпускала наружу свою злость. Как только у него в голове стали проноситься картины детства старшего брата, юноша чуть не потерял сознание. Джеймс первым понял, что сделал сын и повторил его маневр. Через минуту Вернон Дурсль был распластан по стене, а Джеймс смотрел на него взглядом василиска. А затем воспользовалась этим талантом Лили, ни муж, ни сын не смогли ее остановить, когда она просто подняла палочку и произнесла заклинание превращения. Великолепная пара и молодой человек покинули дом вместе с клеткой, в которой были заключены три белые мыши, две толстые, как хомяки и одна тощая – "для экспериментов сойдут", как выразилась Лили. Прощать их она не собиралась. Все оставшееся время до 1-го сентября они настойчиво восполняли провалы в своей истории.
Сразу по приезду Джеймс вместе с Греем побывали в Гринготсе. Как же он благодарил своих предков, которые все так предусмотрительно оформили. Счет Поттеров, открытый для магического опекуна, а в данном случае Дамблдора, был лишь крохой в имуществе рода, об остальных он ничего не знал, но именно этот счет и был сейчас пуст уже почти на половину.
- Этот директор что, хотел присвоить все деньги Гарри? - Грей был в шоке.
- Я готов убить его прямо сейчас, но месть – это блюдо холодное, - прошипел Джеймс, его трясло, пока он просматривал все отчеты по банковскому счету, которым бы Гарри пользовался до своего восемнадцатилетия, именно до него, а не до магического совершеннолетия. Еще одна странная традиция Поттеров.
- Папа, за что они так? Он же ребенок. Ему ведь только шестнадцать будет, - Грей никак не мог отойти от всех этих новостей.
- Милорд, нам закрыть доступ мистеру Дамблдору? – поинтересовался гоблин, который довольно долго не мог прийти в себя после вот такого появления живого Джеймса Поттера, да еще и со вторым сыном.
- О нет, - зло ухмыльнулся Джеймс. – Пока рано. Все будет сделано первого сентября.
Появление живых родителей, а уж то, что Лили и Джеймс одели перстни Поттеров, как раз сработало в этом плане, автоматически уничтожило опекунство Дамблдора. Но никто не проверял дело Гарри Поттера в Министерстве, поэтому и не знали о таком маленьком, но очень существенном изменении статуса мальчика.
Все это время что-то удерживало Лили и Джеймса от встречи с Ремусом. Им совсем не понравилось, что тот безоговорочно поверил в виновность Сириуса, да и со смертью последнего что-то было совсем не чисто.
Сейчас перед ними стояла только одна задача – выяснить, где находится Гарри, но вот это-то и оказалось самой большой проблемой. Никаких сведений о нем просто не было, словно мальчик исчез с лица земли.
1-го августа, когда они всей семьей обедали в маггловском ресторане в Лондоне, рядом с ними появилась женщина и, взглянув на низ, тихо произнесла:
- С возвращением домой, Лили и Джеймс, - оба Поттера узнали этот голос, но когда успели отойти от шока, Сибиллы Трелони уже и след простыл. Она ждала их, а значит, сын где-то здесь и рано или поздно они с ним встретятся. Надежда опалила сердца семейства.
События развивались быстро, а главное, странным образом. 3 августа Джеймс и Грей оказали помощь мужчине, раненному при столкновении с пожирателями в Лютном переулке. Им ничего не оставалось, как перенести его в Поттер-менор. Спасенным оказался Люциус Малфой. Сказать, что аристократ был в шоке, значит, ничего не сказать. На то, чтобы привести мужчину в порядок, в том числе и доказать, что они те, кто они есть, ушло несколько дней. А потом Поттеры уже получили развернутый и крайне интересный рассказ с точки зрения лорда Малфоя, в том числе и о странном исчезновении семи студентов Хогвартсе, в числе которых оказались и Драко, и Гарри.
- Они вернутся, - спокойно произнесла Лили.
- Откуда столько уверенности? – устало произнес Люциус.
- Я точно это знаю, это как-то связано с нашим исчезновением, память вернулась именно тогда, когда исчезли дети, - Лили посмотрела на блондина.
- Будем ждать, - решил Джеймс. А Пожиратели, как и Орден Феникса всеми силами занимался поисками Люциуса Малфоя, которому помогли неизвестные, но никаких следов мужчины найти не могли, он как сквозь землю провалился.

- Слишком много исчезновений происходит в последнее время, - глядя в окно, задумчиво произнес Аластор Грюм, но никто не мог сказать, о чем думает этот старый вояка.