Снежная королева
Название: Искорка.
Автор: Linnea
Бета/гамма: Katana/Гермиона Малфой
Пейринг: ГП/ДМ (намек)
Категория фика: джен с намеком на слеш, но без подробностей, Deadfic
Рейтинг PG13
Размер: мини
Отказ: герои принадлежат мадам Роулинг, мне только фантазия
Предупреждения: MPREG; пост-Хогвартс, в основном
Статус: закончен.
Аннотация:
Он столько лет выживал, раз за разом выходя из разных приключений. Он победил Волдеморта, нашел свою любовь, закончил школу. Но во время выпускного он узнал о предательстве любимого, вернее, что тот всего лишь его использовал и теперь считает, что все можно закончить. Искорка, делавшая его Гарри Поттером, позволяющая ему выживать, потухла. Найдет ли он то, ради чего стоит жить? Кто настоящий друг, способный пройти с ним до конца и остаться верным, несмотря ни на что?
Комментарии: АУ, игнор седьмой книги, возможно ООС, Снейп останется жив. И вообще, это все результат ужасно неудачного дня и плохого настроения.
Разрешение: имеется.
читать дальше
Гермиона Грейнджер, лучшая ученица школы этого выпуска, сидела за одним из столиков в Большом зале, поставленным в тени. Отсюда она могла спокойно просматривать весь зал, в то время как ее мало кто видел. Ее это устраивало. С самого начала вечера она чувствовала тревогу, словно сегодня должна случиться трагедия.
Она снова оглядела зал, смотря, где кто находится, а затем погрузилась в воспоминания последнего года.
Вопреки тому, что они решали сделать и как поступить после свадьбы Билла и Флер, первого сентября Золотое трио отправилось в школу. Гермиона так и не смогла узнать у Гарри, о чем он говорил с МакГонагалл больше семи часов, но результатом стало их возвращение в школу. Поисками крестражей и их уничтожением занялись другие, более квалифицированные люди. Этот седьмой год был очень сложным во многих отношениях. Гарри после смерти Дамблдора как-то сразу и резко повзрослел, но в нем все также горела та неукротимая искорка, что делала его им тем, кем он и был. Именно за нее Гермиона и стала звать его «Искоркой», но только, когда они были вдвоем. Сначала он жутко обижался, потом раздражался, а затем иногда даже не реагировал, когда она называла его по имени – привык.
Снейп оказался в школе и так и остался на должности профессора ЗоТИ. Его оправдали по всем пунктам. Рон бесился так, что казалось, в любую минуту может наброситься на зельевара. Возвращение Снейпа три факультета встретили в штыки. Пожалуй, что и странно, и в то же время было нормально, только она сама и Гарри спокойно отнеслись к этой новости. Тогда Гермиона подумала, что Гарри был в курсе этого. Директором школы стала МакГонагалл. Самое интересное, что Министерство даже не пыталось как-то воздействовать на школу, а стало сотрудничать.
Когда на следующий день она увидела расписание Гарри, то пришла в недоумение. В его расписании было нечто странное: когда у всего Гриффиндора в паре со Слизерином стояли ЗоТИ, у Гарри – индивидуальные занятия, вместо зелий – то же самое, да и занятий у него было раза в два, а то и в три больше. В отличие от Рона, она все правильно поняла. МакГонагалл готовила Гарри к решающей битве. Уже позднее Гермиона узнает, что активное участие в этой подготовке приняло и само Министерство, отрядив в учителя Гарри лучших специалистов по боевой и ментальной магии, по чарам и трансфигурации, по зельям. Большинство из них были сотрудниками Отдела тайн. МакГонагалл выделила Гарри отдельное жилье рядом с Гриффиндорской гостиной, он мог войти в свои комнаты, как через общий вход, так и прямо в коридор. Для чего это было сделано? Чтобы поменьше народу знало о том, чем Гарри занимается, когда уходит и возвращается. МакГонагалл оказалась намного умнее Дамблдора, оградив Гарри от общения со Снейпом. Правда, как заметила потом Гермиона, зельевара это не особо и обрадовало, а должно было, как-никак самый ненавистный ученик больше не мозолит глаза на уроках, никто его не просит обучать дополнительно. Но Снейп старался достать Гарри в другое время, словно специально поджидая его в коридорах Хогвартса. Гермиона заметила, что у Гарри выработался инстинкт – он исчезал раньше, чем Снейп успевал сказать хоть слово.
Постепенно их Золотое трио «развалилось». Рон оказался единственным, кого не занимала учеба. Сама она с первого курса была ярой ученицей и стремилась делать все заранее. Гарри, занятый своими индивидуальными занятиями, был загружен с утра до поздней ночи, так что, возвращаясь в гриффиндорскую башню, у него только и хватало сил, что принять душ и свалиться в постель, чтобы утром все началось снова. Рон этого не понимал, как и не понимал, почему Гарри ушел из команды. И как бы Гарри не пытался ему объяснить, что у него времени нет на развлечения, все было без толку. Вскоре стало понятно, что Рон начал от них отдаляться, все больше предпочитая проводить время в обществе Симуса и Дина, а также Лаванды, на которую он и променял занятую учебой и обязанностями старосты Гермиону.
В один из вечеров, когда она зачиталась книгой в гостиной, туда пришел Гарри, несколько задумчивый. На ее вопрос, что случилось, Гарри вдруг заговорил. Гермиона быстро поняла, что тому нужно было выговориться, поэтому слушала, не перебивая. Вот она и узнала, что Гарри приняли в Орден Феникса в тот день, когда он общался с МакГонагалл. Ему рассказали о завещании Дамблдора и оправдании Снейпа, что МакГонагалл все же не поверила директору и, хотя Снейп все также был в Ордене и занимался шпионажем, от него стали скрывать определенную информацию. Например, Снейп все еще не был в курсе того, что Гарри – член Ордена. Гермиона после свадьбы Билла осталась в Норе, а Гарри отправили, как она думала обратно к Дурслям. На самом деле он жил на Гриммуальд-плейс, доставшимся ему в наследство от Сириуса и все время до школы занимался с приставленными к нему учителями, с которыми и продолжает до сих пор занятия. Его специально оградили от некоторых предметов, чтобы кое-кто не знал о том, каких успехов он на самом добился. Сейчас его беспокоило другое. Сегодня состоялось собрание, правда, он был на той его части, о которой большинство членов Ордена даже понятия не имеет, и где не было Снейпа. Выяснилось, что Малфои перешли на Светлую сторону. Взамен на кое-какие привилегии и тому подобное, Люциус потребовал прямого сотрудничества между Гарри и своим сыном. МакГонагалл пришлось согласиться. Вот тогда, в этот вечер, когда они говорили впервые за долгое время начистоту, Гермиона почувствовала первый ощутимый укол тревоги.
С того дня многое изменилось. Отношения Гарри и Гермионы стали более доверительными близкими. Многие, надо сказать, большинство считало их парой, а они относились друг к другу просто как брат и сестра, самые любимые, самые лучшие. Успеваемость Гарри по тем предметам, на которых он присутствовал, резко пошла вверх. К Рождеству он уже был в числе тройки лучших учеников, то есть сравнялся с ней самой и с Драко Малфоем. Именно на Рождество она и заметила изменения в отношениях между Малфоем и своим названным братом. Правда, к этому времени и улучшились отношения с Роном. Конечно, прежнего «Золотого трио» уже не было, но все же. Рон менял подруг как перчатки. Больше недели ни одна не удержалась рядом с ним. Он прочно занял место «Хогвартского ловеласа». К семнадцати годам Рон стал очень даже симпатичным, сильно напоминая своего старшего брата, одного из самых красивых молодых людей в Англии. Так что, девушки сами вешались ему на шею.
Гермиона все-таки раскрутила Гарри на разговор после Рождества, и выяснилось, что он уже почти месяц, как встречается с Драко, и все зашло уже очень далеко. Вот тут у нее сердце екнуло. Она не могла объяснить, в чем дело, почему ей стало страшно. Рон, случайно став свидетелем этого разговора, на удивление спокойно отнесся к новости, только поворчал, что теперь придется как-то соответствовать новым реалиям и научиться общаться с Малфоем. Честно говоря, Гермиона была удивлена такой реакции со стороны Рона.
После Рождества очень многие студенты из дома не вернулись, особенно слизеринцы, а это означало, что Волдеморт готов нанести удар. На каникулах Гермиона вступила в Орден, но также на общих собраниях не присутствовала, а вот Рона Молли не пустила. Она и так пришла в ужас, узнав, что Гарри уже столько времени, как привлечен к деятельности фениксовцев. Успокоило ее только то, что Гарри не участвует в рейдах. И тогда же, после Рождества, случилась трагедия, результатом которой стало переселение Грейнджеров из Англии и полное изменение их памяти. Они совершенно не помнили о магическом мире и о том, что у них была дочь по имени Гермиона. Только поддержка Гарри и понимание, что это убережет родителей от смерти, помогли ей пережить этот момент.
Второй семестр стал временем, когда все узнали об истинных мотивах и предпочтениях тех, кто находится в Хогвартсе. И тогда же рассекретились отношения Гарри и Драко. Гермиона наблюдала за ними и видела, как счастлив Гарри, как светятся его глаза, как он смотрит на своего возлюбленного. Но на сердце у нее было не спокойно. Тревога нарастала с каждым днем, хотя вроде бы не было никаких причин для этого. Драко выглядел открытым, совершенно другим. Он был нежен с Гарри, даже общался с гриффиндорцами без своего знаменитого скривившегося выражения на лице. Не нравилось Гермионе поведение Снейпа. Тот вдруг перестал пытаться задеть Гарри, но смотрел на него с каким-то триумфом и пренебрежением, словно что-то знал, что было неизвестно другим.
С каждым днем Гарри становился все счастливее. Его улыбка приносила радость. Гермионе нравилось смотреть на него такого, когда «Искорка» светился, заражая всех жизнью. Но гром грянул в конце марта, когда в полночь с 27 на 28 марта у стен Хогвартса появилась армия Волдеморта. Чего не знал Темный лорд, так это того, что его ждали. Оповещающие чары сработали и уже через пару минут в министерстве все знали о нападении и приготовились прибыть на помощь. План обороны от Волдеморта давно уже были готовы. Гермиона наблюдала за тем, как вели себя во время трехдневной осады Гарри и Драко, как они беспокоились друг о друге, но ее тревога все больше захватывала сердце. Что-то было не так. А потом стало не до этого.…
Гарри бросил вызов Волдеморту как раз тогда, когда это и было спланировано Орденом и Министерством. Вот тут и выяснилось, что Гарри Поттер не просто маг-недоучка, а очень сильный маг, хорошо подготовленный и способный противостоять такому магу, как Волдеморт. Их схватка была ожесточенной, но Гермиона была уверена, что победа будет за Гарри. Она оказалась права, но какой ценой досталась эта победа: погибли Тонкс и Люпин, оставив сиротой своего новорожденного сына; Фред, закрывший собой брата-близнеца; Помона Спраут, пытавшаяся помочь своим студентам; Домовой эльф Добби, закрывший собой Гарри, когда в него полетела авада в спину от кого-то из Пожирателей, попытавшихся вмешаться в поединок своего Лорда и Поттера, и многие другие, как взрослые, так и студенты. Не прошла даром эта битва и для Гарри, который на целый месяц загремел в больничное крыло. Огромное количество ран от темномагических заклятий, истощение – и это только малый набор того, что перенес Гарри. Но Гермиона все еще видела, что он Искорка, сама Жизнь. Это никуда не ушло. Каждый раз, когда она приходила в палату к Гарри, там сидел Драко и держал ее друга за руку или сидел на кровати и обнимал его. Но почему так екало сердце, почему тревога не отпускала ее, когда она смотрела на них.
В начале мая Гарри выписали, и он стал наверстывать все, что пропустил на занятиях. Теперь он уже посещал зелья, ЗоТИ, чары и трансфигурацию вместе с ними, поражая все преподавателей и студентов, кроме, естественно Снейпа, своими знаниями и силой. Шла усиленная подготовка к ТРИТОНам, но даже это не заставило Гермиону не заметить некоторого странного охлаждения между Гарри и Драко. Если остальные списали все на экзамены, то ей казалось, что происходит что-то плохое. Рон несколько раз даже ей говорил, что у нее просто инстинкт мамочки срабатывает и паранойя появилась.
Экзамены были сложными, тяжелыми, но и она сама и Гарри справились. Осталось только 15 июня получить документы с оценками и отпраздновать выпускной. Хогвартс оставался у них за спиной, и теперь следовало идти вперед. Многие уже знали, куда пойдут дальше. Рон, как, впрочем, и Гарри, автоматом был зачислен в академию авроров, но в отличие от Рона, Гарри не собирался становиться аврором. Невилл же отдал предпочтение гербалогии, Драко Малфой – экономике и политике, но тут не было ничего такого, чему следовало удивляться. Сама же она пока не определилась, хотела пару-тройку месяцев подумать-поразмышлять.
И вот теперь она сидела за столиком в Большом зале и смотрела на своих однокурсников, которые праздновали выпускной. Она обвела взглядом зал и, не увидев Гарри, поняла, что тот вышел из зала, а, значит, и Малфой скоро должен уйти. Она нашла взглядом блондина, тот как раз получил записку, быстро ее развернул и направился к выходу. Гермиона чуть улыбнулась, зная, что Гарри собирается поведать своему любимому замечательные новости. Она отвернулась и стала снова рассматривать присутствующих. Вот Снейп, который смотрит на двери Большого зала с каким-то садистским удовольствием и торжеством. Тревога забила набатом, заставив ее задохнуться. По спине и рукам поползли мурашки. Предчувствие чего-то нехорошего чуть ли не сковало ее разум. Гермиона резко поднялась со своего места и быстро вышла из зала. Она знала, где Гарри собирался поговорить с Драко, вот туда, она и направилась.
С каждым шагом тревога удавкой сжимала ее сердце. Голоса Драко и Гарри она услышала издалека. Боль и недоумение к голосе друга и брата заставили ее остановиться и замереть.
- Но Драко… Как же?..
- Неужели, ты думал, что ты мне нужен? - это был прежний Малфой, тот, которого они знали все шесть лет. – Да, тебя даже трахать было противно, но это был единственный вариант ничего не потерять. Ты – дурак, Потти, каких мало. Тебе навешать лапшу на уши, ничего не стоит. Как же было смешно смотреть на эту твою слюнявую любовь. Ты – идиот.
Гермиона зажала ладонями рот. Ее сердце обливалось кровью за боль Гарри, которую тот должен был сейчас испытывать.
- Все закончилось. Наша семья полностью оправдана, мы даже получили вознаграждение и ордена. Более в твоих услугах Малфои не нуждаются, - презрительно бросил Драко. – можешь валить на все четыре стороны. И желательно, чтобы рядом с собой я тебя больше не видел.
Гермиона только и успела, что прижаться к стене, когда Драко вышел из той комнаты, где разговаривал с Гарри.
- Драко, - полетел в спину блондина отчаянный крик.
- Никогда не смей меня называть по имени, - резко развернувшись в сторону двери, прошипел Драко. – Вообще, не смей ко мне обращаться, НИКАК. Тебе ясно? Сделай милость, сделай так, чтобы я тебя НИКОГДА больше не видел, - после этих слов Драко снова развернулся и ушел в противоположную от Гермионы сторону. Гермиона кожей ощутила, как сердце Гарри раскололось на миллион, миллиард мелких осколков…
Гермиона была в шоке, слабость в ногах не позволяла ей несколько минут сдвинуться с места. Из комнаты не доносилось и звука. Именно это заставило ее двигаться. Она вошла в пустующий кабинет. Гарри сидел у стены в углу, обхватив руками колени и уткнувшись в них лицом.
- Гарри, - тихо позвала его Гермиона. Тот даже не шелохнулся. Гермиона подошла, опустилась перед ним на колени. – Гарри, посмотри на меня, пожалуйста, - она чувствовала, что в глазах у нее стоят слезы. Она готова была разрыдаться в любую секунду. Но Гарри не реагировал. Тогда Гермиона осторожно подняла ему голову, обхватила ладонями лицо и заглянула в зеленые глаза. Вскрик боли и ужаса вырвался у нее из груди.
- Искорка, - позвала она. – Искорка, вернись, пожалуйста. Ну, зажгись, не надо так.
Слезы побежали по щекам. Она уже поняла, что Драко Малфою удалось то, что не смог сделать больше никто. Малфой погасил ту Искорку, которая делала Гарри Поттера таких чистым, светлым, которая была самой жизнь. Искорка потухла. Обняв Гарри, Гермиона стала баюкать его в своих руках, но тот, казалось, существовал, в каком-то своем мире, очень далеком от реальности.
- Искорка, пойдем, - спустя какое-то время произнесла Гермиона. – Пойдем, заберем вещи и отправимся к тебе домой. Дипломы я заберу потом.
Она помогла Гарри подняться на ноги. Тот все делал на автомате, словно робот, позволяя ей руководить своими действиями. Они дошли до гриффиндорской башни. Гермиона усадила Гарри на кровать в его комнате, затем ушла к себе, собрала свои вещи, вернулась к Гарри, собрала его вещи, все это уменьшила и засунула к себе в карман. Гарри во время всех ее действий ни разу не шелохнулся, тупо уставившись в одну точку. Гермиону это жутко пугало. Подняв друга на ноги, она Гермиона повела его вон из школы. Никто не встретился им по пути. Никто даже представить не мог, что могло случиться, в том числе и Малфой. Они спокойно прошли к парадному выходу из Хогвартса, прошли по территории и вышли за барьер, откуда Гермиона аппарировала их обоих на Гриммуальд-плейс, 12.
Дом встретил их тишиной. Мамаша Сириуса замолчала уже давно, лишь как-то отстраненно взирала со своей картины. Кричера прибил Грюм, когда он ему надоел до горькой редьки. Гермиона ничего не имела против этого. Нельзя держать рядом с собой предателей. В этом она убедилась сегодня еще раз. Предав раз, предашь еще раз.
Гермиона отвела Гарри в спальню Сириуса, которая стала его еще летом, об этом он ей сам рассказал. Она знала, что в лаборатории есть все зелья, так что спустилась туда и взяла зелье «Сна без сновидений», которым и напоила друга. Она надеялась, что утром он придет в себя.
Месяц спустя ничего не изменилось. Гарри был как робот, выполнял лишь простейшие команды: встань, сядь, открой рот. Гермиона превратилась в сиделку. Она знала, что может оставить его на пару часов одного, поскольку тот так и будет сидеть в том же положении к ее возвращению, в котором она его оставила. За этот месяц никто не удосужился узнать, что с Гарри и куда пропала Гермиона. Всем пришло в голову только одно – мол, готовятся к поступления в высшее заведение, может, уехали отдыхать. Гермиона, правда, общалась с Уизли. У нее была мысль попросить помощи у Молли, но в последнюю минуту она остановила себя, так и не поняв, почему. Она боролась, боролась за то, чтобы Искорка вернулась. Физически Гарри был в порядке, но вот эмоционально… Гермиона боялась, очень боялась.
- Гарри, Искорка, пожалуйста, приди в себя, ради него, - девушка положила руку на живот друга. – Он должен жить с тобой, радовать тебя, знать, что ты и есть Искорка. Гарри, вернись, ради него, - слезы лились за двоих, и за себя, и за Гарри. Он сегодня собирался рассказать Драко о своей беременности. Он ждал их ребенка, маленькое чудо.
Однажды, когда уже прошло почти два месяца после того злополучного выпускного, Гермиона оказалась в Косом переулке, ей надо было купить кое-какие ингредиенты. Она стала случайным свидетелем одного разговора. Недалеко от нее стояли Малфои и Снейп.
- А про Поттера что-нибудь слышно? – презрительно поинтересовался Люциус у Снейпа.
- Наверное, учиться со своим рыжим недоумком в Аврорате, - небрежно пожал плечами Драко.
- Не интересовался судьбой этой выскочки, - презрительно сказал зельевара. – Но знаю, что в Аврорат он не пошел.
- О, зализывает раны, - фыркнул Драко и закатил глаза. – Какие мы нежные. Идиот.
Гермиона не смогла больше здесь находиться и с громким хлопком аппарировала, заставив трех мужчин вздрогнуть, но выяснить, кто стал свидетелем их разговора, им было не суждено. Девушка была в гневе. Останься она в тот момент в Косом переулке, тремя трупами в тот день стало бы больше. Ее остановило только то, что Гарри без нее не справится. А тот все также пребывал в каком-то странном мире, даже не пытаясь вернуться в этот. Сколько бы Гермиона не билась, не плакала, ничего в состоянии Гарри не менялось. С каждым днем девушка все сильнее погружалась в мир зелий, пытаясь найти хоть какое-то решение, чтобы вернуть Гарри.
На исходе четвертого месяца беременности начались проблемы, и Гермиона поняла, что в одиночку не справится. Она обратилась за помощью к единственному человеку, которому могла доверить Гарри – Поппи Помфри. К этому времени на Гриммуальд-плейс уже жили два эльфа. Вот на них она и оставила Гарри, а сама поспешила в Хогвартс, заодно решила забрать и их с Гарри дипломы, которые так пока и оставались у МакГонагалл.
Она прошла в школу и сразу устремилась в больничное крыло. В школе шли занятия, так что опасаться, что ей помешают, не стоило.
- Мадам Помфри, - Гермиона оглядела крыло, но колдомедика нигде не было.
- Мисс Грейнджер? – мадам Помфри удивленно посмотрела на девушку, выйдя из своих комнат.
- Мадам Помфри, мне нужна ваша помощь, но я также хочу вас попросить никому не говорить об этом, - Гермиона тяжело опустилась на стул. Слезы снова потекли из глаз. – Помогите, пожалуйста. Я не знаю, что еще можно сделать. Я перепробовала все, но…
- Мисс Грейнджер, Гермиона, в чем дело? – обеспокоилась колдомедик. Она сразу почувствовала, что случилось что-то экстраординарное. Гермиона выглядела ужасно: похудела, под глазами синяки, а в глазах усталость и отчаяние. Гермиона подняла голову, всхлипнула. Вместе со слезами она поведала колдомедику все, что произошло, начиная с романа Гарри и Драко. Мадам Помфри была в ужасе от лицемерия Малфоя, от того, во что вылилась все это. Она тут же подхватила Гермиону под руку, схватила свой саквояж и потащила девушку к барьеру. Ей надо было обследовать Гарри. Снейп, увидев их, только скривился, поскольку Грейнджер и так на его вкус неважно выглядела, а сейчас вообще была лахудра лахудрой. С этого дня мадам Помфри стала просто Поппи. Она каждый день навещала особняк Блеков, в который кроме нее и Гермионы никто больше попасть не мог. Гермиона только с ее приходом поняла, насколько же ей было тяжело. Когда стало ясно, что присутствие колдомедика рядом с Гарри необходимо круглые сутки, Поппи Помфри уволилась из Хогвартса. Она ничего не объясняла, но в ультимативной форме заявила, что все равно уйдет, даже если Минерва не подпишет заявления. Вот так на Гриммуальд-плейс они и жили: Гермиона и Поппи старались поддерживать жизнь в Гарри, уже зная, что Искорка не загорится вновь, а Гарри существовал, как сосуд для маленького чуда, растущего у него в животе.
Надежда вернулась перед Рождеством, когда Гарри вдруг осмысленным взглядом посмотрел на Гермиону. Нет, Искорка не вернулась, но он уже был вменяемым, даже пытался заговорить, но шесть с половиной месяцев молчания имели свои результаты, связки немного атрофировались, пришлось их лечить. Но с возвращением разума, начало угасать тело. Гермиона рядом с Гарри улыбалась, шутила, а по ночам ревела в подушку, а чаще у Поппи на плече. Она уже все знала.
В конце января Гарри попросил устроить ему встречу с поверенными Поттеров и Блеков. Поппи при заключении завещания Гарри была свидетелем. Все свое состояние – Поттеров и Блеков – Гарри отписал своему сыну Дрейку Александру Гарри Поттеру. Крестной матерью стала Гермиона. Обряд провели по древней традиции в тот же день. Гарри сделал все, чтобы Дрейка никто не смог бы отобрать у Гермионы в случае его смерти. Она же до совершеннолетия Дрейка становилась распорядителем состояния, это кроме того, что ей он оставил два миллиона галенов. На следующий день Гарри снова впал в прострацию. Гермиона и Поппи совсем выбились из сил, они были истощены физически и морально, ведь уже никто из них не сомневался, что Дрейк не может заставить Гарри жить дальше, что он тихо умирает, и это только вопрос времени.
03 марта 1999 года на свет появился здоровый, упитанный малыш с копной черных волос и серебристо-зелеными глазами – Дрейк Александр Гарри Поттер.
- Гермиона, - тихий шепот со стороны Гарри.
- Искорка, - слезы безостановочно лились из глаз девушки. – Не уходи.
- Будь счастлива, - на грани слышимости прошептал Гарри. Гермиона видела, как вспыхнула Искорка в глазах Гарри, как она разгоралась, достигла своего пика. – Береги Дрейка и себя…
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! – безумный, отчаянный крик Гермионы сотряс стены старого особняка. Поппи, молча, глотала слезы, но не могла отвести глаз от юноши, который уходил у нее на глазах туда, откуда никто уже не возвращался. Это было страшно, смотреть, как уходит человек, а ты ничего не можешь сделать. Гермиона гладила его по волосам и что-то бормотала. Она и Гарри смотрели друг другу в глаза. Одна рука Гарри была зажата в ее ладони, а второй он легонько ерошил волосы своего новорожденного сына. Искорка потухла, теперь уже окончательно. Последний вдох, тихий выдох, и измученная душа покинула столь же измученное тело.
- Мерлин, нет, нет, пожалуйста, - Гермиона все никак не могла остановиться и все гладила Гарри по волосам. Поппи, утирая слезы, подошла и села на кровати с другой стороны, осторожно взяла на руки малыша, который стал сиротой, потому что один его отец оказался мразью, а второй не смог этого пережить.
На следующий день Гермиона и Поппи похоронили Гарри рядом с его родителями на кладбище в Годриковой лощине. Они попросили одну женщину раз в месяц приносить на могилу Поттеров шесть белых роз, по две на каждого. Никто в волшебном мире так и не узнал о случившейся трагедии. Все думали, что Гарри все еще приходит в себя после битвы, что ему еще нужно время, и он вот-вот выйдет в свет. Именно поэтому никто ему не досаждал. Каждый месяц четвертого числа пожилая женщина, идя на могилу погибшего сына, приносила на могилу Поттеров шесть белоснежных роз, говорящих о чистоте души тех, кто здесь покоится.
Пять лет спустя Гермиона впервые переступила вход в Косой переулок, ведя за руку красивого черноволосого мальчика с сияющими изумрудно-серебряными глазами. Сейчас узнать в ней ту Гермиону Грейнджер было очень сложно. Длинные до талии волосы были в прекрасном состоянии и уложены в превосходную прическу, волосок к волоску. Дорогущая расстегнутая модная мантия, под ней шикарный деловой костюм персикового цвета от Логерфельда, туфли на высоком каблуке из последней французской коллекции в тон костюму, изящные дорогие, но неброские драгоценности – вот, какой ее увидели завсегдатаи и прохожие в Косом переулке. Мальчик был одет не менее изысканно.
В первую очередь Гермиона повела Дрейка, а это был он, в кафе Фортескью. Такого мороженого нигде больше нельзя было попробовать. Они сидели за столиком и тихо переговаривались, когда она услышала удивленный визгливый голос.
- Это Грейнджер?
Дрейк поморщился, поскольку его учили манерам, и он прекрасно сознавал, что данный выкрик характеризовал говорящую с не лучшей стороны. Гермиона повернула голову и взглянула на девицу. Она не особо удивилась, увидев за одним из столов бывших слизеринцев. Визг принадлежал Паркинсон, которая по сравнению с самой Гермионы выглядела как доярка, перемазавшаяся непонятно в чем.
- Грязнокровка, какая встреча, - протянул Малфой, подходя к их столу. Он собирался что-то еще сказать, но не смог, уставившись в глаза, в которых плескалась не просто ненависть, а настоящая, истинная, без конца и края. Если бы взглядом могли убивать, то от него бы уже ничего не осталось. Да, он помнил, как они общались в школе, но Грейнджер никогда так не ненавидела, а сейчас это было что-то страшное. Он перевел взгляд на мальчика и утонул в его бездонных зеленых глазах, в которых кружились серебряные льдинки.
- Это он? – Дрейк посмотрел на крестную.
- Он, - выплюнула Гермиона и встала.
Драко удивился, как серебряный водоворот в глазах пятилетнего ребенка превратился в вихрь и превратился в такую же жгучую, идеальную ненависть, центром которой был он – Драко Малфой. Чтобы так мог ненавидеть ребенок?
- Чему ты учишь детей, Грейнджер? – скривился он. Удар был неожиданным, тяжелы и сильным. Гермиона была со всей своей ненавистью. Драко рухнул на пол.
- Твое место там, Малфой, где ты сейчас находишься, - голос Гермионы мог заморозить воздух. Никто не мог пошевелиться, настолько величественно и завораживающе выглядела девушка сейчас. – Тебе не стоит подниматься с земли, мразь!
- Мисс Грейнджер, или вас теперь нужно называть миссис Поттер, ведь это еще один Поттер, не так ли? – голос Снейпа можно было узнать где угодно. – Надо же, этот щенок смог…
Звук пощечины прозвучал звоном колокола, заставив Снейпа замолчать. Гермиона подошла к Дрейку, подняла его на руки, затем повернулась к Снейпу.
- Вы как были ублюдком, так им и остались, им вы и умрете, - холодно, с презрением произнесла она. – Какое счастье, что Дрейк никогда не переступит порога Хогвартса, чтобы учиться у такой сволочи, которая не знает, для чего существуют шампунь. Вы никогда не сможете насладиться радостью достать еще одного Поттера, потому что вы не были достойны ходить по той же земле, которая носила Джеймса, Лили и Гарри, - резко развернувшись, Гермиона пошла прочь, но остановилась и посмотрела на Драко. – Ты даже не представляешь, какая ты мразь, Малфой. Я просто не хочу марать руки о такое д….о, каким являешься ты, иначе ты был бы уже мертв. И да, Малфой, это не значит, что я ничего не сделаю…, - Гермиона странно улыбнулась, очень жестко и жестоко. – Ниоболумилиус форесте, - бросила она, взмахнув рукой. На секунду Драко окутало легкой дымкой. – Ты последний Малфой, других уже не будет. Счастливо оставаться.
- Что она сделала? – воскликнула Панси. – Это была беспалочковая магия?
- Насколько я знаю, это заклинание импотенции, - с легким акцентом произнес мужчина, который с восхищением смотрел на Гермиону.
- ЧТО? – воскликнули Драко и Снейп. Блейз Забини успел перехватить друга до того, как тот разъяренной птицей бросился за Гермионой, а те уже вошли скрылись за дверями магазинчика.
- Оно изобретено где-то полгода назад, - произнес иностранец. – Говорят, та, что его придумала, пылает к кому-то не меньшей ненавистью, чем эта леди…
***
- Тетя Мио, успокойся, они не стоят этого, - Дрейк погладил Гермиону по щеке.
- Ненавижу, ненавижу, - прошептала та сквозь зубы.
- Я тоже, - признался Дрейк. – А мы поедем на могилу к папе?
За их спиной раздался звон разбитого стекла.
- На…мо…гилу? – заикаясь выдал женский голос. Гермиона повернулась. Перед ней стояли Невилл, Луна и профессор МакГонагалл, у всех троих на лице было написано такое выражение ужаса, что ни передать словами.
- Гарри? – Минерва задохнулась.
- Что значит на могилу? – пришел в себя Невилл.
- Папа умер, - тихо сказал Дрейк, глядя на ошарашенных людей. Другие покупатели стали прислушиваться к их разговору, пока не понимая, о ком идет речь.
- Когда? – воскликнула Луна.
- Пять лет назад, - безжизненным голосом произнесла Гермиона. Ей до сих пор было больно, словно Искорка был тем, кто составлял все радости ее жизни и без него она уже не может быть счастливой.
- ПЯТЬ ЛЕТ?! – воскликнула МакГонагалл. – ГАРРИ ПОТТЕР МЕРТВ УЖЕ ПЯТЬ ЛЕТ?!
Народ в шоке уставился на них. Вот это была новость, шокирующая, почти неправдоподобная, но она была озвучена.
- Это не место говорить об этом, - тихо сказала Гермиона. – У меня есть дела, как только я их закончу, то сразу приду в Хогвартс, хорошо?
- Да, конечно, но мисс Грейнджер?.. – МакГонагалл ждала от нее подтверждения.
- Да, профессор, Гарри умер пять лет назад, подарив жизнь Дрейку, - произнесла Гермиона, прежде чем покинуть магазин, так ничего и не купив. Ей нужно было в Гринготс. Пока она была там, новость облетела Косой переулок, дошла до Министерства. Люди пытались теперь понять, как же так получилось, что никто не узнал о смерти Героя магического мира, о том, что он выносил и подарил жизнь красивому мальчику, и кто второй отец ребенка. Малфой тоже услышал новость, что-то кольнуло в подреберье, но он отмахнулся от этого, ведь он Малфой, но после общения с Грейнджер и мальчиком остался очень неприятный осадок.
***
Гоблины разрешили Гермионе и Дрейку воспользоваться камином, чтобы прямо пройти в кабинет директора Хогвартса. Она не хотела передвигаться через Косой переулок, разговаривать и видеть всех этих людей, которые не удосужились ни разу поинтересоваться, что же случилось с их национальным героем.
В кабинете МакГонагалл было очень много народу – почти все Уизли, Луна и Невилл, профессора, в том числе и Снейп, присутствовал тут и Люциус, как попечитель школы, но ему хотелось высказать этой выскочке все, после того, как она посмела так поступить с его сыном.
Гермиона оглядела всех присутствующих и вздохнула. Она уже поняла, что отбытие произойдет несколько позже, чем планировалось, но решила высказать все, что наболела за эти годы на душе. Вопросы посыпались потоком. Она отвечала, пока дело не дошло до последних часов жизни Гарри. Тут она не выдержала.
- Вам не понять, - сказала она, подняв на них усталый, безжизненный взгляд. – Гарри всегда был Искоркой. В его глазах светилась жизнь, он ею был. Гарри смог выжить у Дурслей, пережить все приключения в Хогвартсе, победить Волдеморта… Он все это смог. Он выжил. Искорка горела ярко, радостно…, - слезы потекли из глаз. До сих пор было больно, очень больно. Дрейк осторожно и нежно смахивал их с ее щек. – Он все это пережил и продолжал жить. И только Малфою удалось уничтожить Гарри Поттера, сломать его, растоптать, разбить его сердце на миллиард мелких осколков, заставить Искорку потухнуть. Вы не имеете никакого представления, как это каждый день смотреть, как умирает твой друг, как восемь с половиной месяцев он держится только потому, что должен подарить этому миру маленькую, такую красивую жизнь, - Гермиона прижала Дрейка к себе. – Восемь с половиной месяцев агонии, восемь с половиной месяцев борьбы без победы. Я была рядом, все это время. Он умер, смотря в мои глаза, Единственный момент, после того момента на выпускном, когда он стал вменяемым, когда искорка снова разгорелась, чтобы потухнуть уже навсегда.
- Гермиона, отец Дрейка – Малфой? – хрипло спросил Рон.
- А кто по-ттовему еще мог так уничтожить Гарри? – закричала Гермиона, потеряв все самообладание. – Тогда, на выпускном, Гарри хотел сообщить ему, что ждет ребенка, но не успел. «Неужели, ты думал, что ты мне нужен? Да, тебя даже трахать было противно, но это был единственный вариант ничего не потерять. Ты – дурак, Потти, каких мало. Тебе навешать лапшу на уши, ничего не стоит. Как же было смешно смотреть на эту твою слюнявую любовь. Ты – идиот», - произнесла Гермиона, глядя прямо в глаза Рона. – Вот что сказала эта мразь, Рон. Он убил Гарри.
- Где он похоронен? – тихо спросила миссис Уизли.
- Радом с дедушкой и бабушкой, - сказал Дрейк.
- Вы, никогда не получите Дрейка, слышите, Малфой? Никогда! – Гермиона уставилась на Люциуса, который, мягко говоря, был шокирован тем, что у него есть внук. Вся его невозмутимость пошла прахом, да и у Снейпа тоже. Гермиона посмотрела на зельевара. – Будьте вы прокляты! Вам доставляло такую радость – знать все наперед? Вы ведь ждали возвращения Гарри в тот вечер в Большой зал? Думали, он будет умолять эту мразь? Только не было больше Гарри, НЕ БЫЛО!
Гермиона рванула к камину, взмах рукой.
- Бар Креолка, Годрикова лощина.
Никто не успел отреагировать, как она и Дрейк исчезли в пламени. После их исчезновения в кабинете директора Хогвартса поднялся крик. Все просто ополчились против Люциуса, а заодно и Снейпа.
- Мы не лучше, - тихий голос Луны Лавгуд, а теперь уже Лонгботтом был как гром среди ясного неба. – Мы не лучше, - громче повторила Луна. – Мы все отстранились, даже не попытавшись выяснить, что происходит, почему они так исчезли с выпускного. Было же яснее ясного, что что-то случилось, но нам всем было не до этого. Хорошие же мы друзья…
- Думаю, нам надо поторопиться, - произнесла МакГонагалл, бросая порошок в камин и называя тот же адрес, что и Гермиона.
Когда они все, в том числе и Снейп с Люциусом, прибыли, наконец, на кладбище, то нашли там только красивый букет белоснежных роз и письмо, оставленное на могиле..
- О, здесь, кроме мисс Гермионы, маленького Дрейка и Поппи, никто не бывал, - раздался за их спиной женский голос. Все обернулись. Женщина прошла мимо них к могиле и положила на надгробие такие же белые розы – шесть штук. – Я каждый месяц прихожу сюда, третьего или четвертого числа, чтобы положить шесть белых роз для ангелов. Меня мисс Гермиона просила.
- Но сегодня же 31-ое, - недоуменно воскликнула Молли.
- Да, 31-ое июля, день рождение Гарри Поттера, - произнесла женщина. – Меня всегда удивляло, что сюда никто не приезжает, никто, кроме двух женщина и маленького лорда Поттера. Все прибывшие испытали настоящее чувство стыда, они забыли, правда, забыли, что это был за день.
- Я же сказала, мы не лучше, - прошептала Луна.
С того дня никто больше не видел Гермиону и Дрейка, как и Поппи Помфри. Их пытались искать, но тщетно, не было никаких сведений о том, куда пропали две женщины и мальчик.
***
Несколько лет после этих событий, Люциус посылал 31 июля людей на могилу Поттеров, но Гермиона там так и не появилась. Министерство установило красивое надгробие, все кладбище привели в порядок, и Годрикова лощина получила новую путевку в жизнь. Дом Поттеров был восстановлен и стал музеем войны, где можно было найти любую информацию о тех событиях и людях, в ней участвовавших. Это была идея Луны. Музей постоянно был полон людей. Сюда приезжали родственники тех, кто погиб, друзья, для студентов проводились раз в месяц уроки истории. Музей был очень популярным местом.
Люциус Малфой же пытался найти решение и снять проклятие с Драко. Пройдя обследование, Драко получил подтверждение, что стал импотентом. Вскоре стало ясно, что найти противозаклинание не получится. Был еще один вариант – второй ребенок, который станет наследником и продолжит род Малфоев. Через три года стало ясно, что Нарцисса не может забеременеть. Она прошла обследование в Святом Мунго, где вынесли вердикт – женщина способна зачать, значит, проблема не в ней. Каким-то образом, заклинание импотенции, брошенное Гермионой в гневе на Драко, оказало свое воздействие и на Люциуса. Снейп долго разбирался в том, что случилось, но даже он не мог найти решение проблемы. Единственное, что он понял, Гермиона Грейнджер не хотела, чтобы у Малфоев был наследник, вот и получилось, что живые мужские особи лишилось возможности сделать ребенка, но Драко к тому же был еще и импотентом. Жестокая месть, но Гермиона считала ее заслуженной, ведь Искорки больше нет. Малфои был в шоке. Их род вырождался у них на глазах. Оставалась маленькая надежда, крохотная, что Дрейк Поттер примет наследие и не позволит роду исчезнуть с лица земли.
Спустя двенадцать лет после той встречи, когда Люциус узнал о существовании внука, он предпринял еще одну попытку найти Дрейка. Все письма до этого возвращались назад, словно совы не могли найти адресата. Но на это письмо пришел ответ, правда, совсем не тот, которого ждал Люциус. Этот ответ ставил жирную точку на роду Малфоев. Дрейк отказался от своего второго отца, написав, что не признает за Драко Малфоем такого права. Это письмо сильно подорвало здоровье Люциуса, надменный аристократ не выдержал такого удара судьбы. Отношения между отцом и сыном сильно испортились, а с течением времени и вовсе прекратились. Люциус не смог простить сыну того, что тот лишил его внука.
Драко долгих сорок лет шагал по жизни, пытаясь освободиться от проклятия Гермионы, но все было тщетно. Если уж Снейп ничего не мог поделать, то о чем можно говорить? Хотя существовала некая дама Эвангрей, которую считала чуть ли не сильнейшей ведьмой в Европе. Она могла переплюнуть Снейпа, но эта дама редко кого принимала. Все попытки Драко с ней встретиться заканчивались провалом. На все запросы он получил твердое, решительное нет.
Никому в волшебном мире не пришло в голову, что легче всего спрятаться у всех под носом. Гермиона и не пыталась уйти из магического мира, она просто слегка изменила имя, соединив две фамилии – Эванс и Грейнджер. Именно под фамилией Эвангрей Дрейк отучился в Друмстранге, и только директор этой школы знал настоящее имя своего студента. За заслуги перед магическим миром в области магических изысканий в зельях, чарах и трансфигурации румынский ставленник с согласия совета дворянства даровал Гермионе титул Графини, который она могла присоединить как к фамилии Грейнджер, так и к фамилии Эвангрей. В двадцать восемь лет Гермиона получила звание мастера зелий и была одним из самых востребованных зельеваров в восточной части Европы, но и в остальной ее имя чаще всего произносили с придыханием и восхищением. Она никогда не посещала конференции зельеваров, но всегда была в курсе всех разработок. Многие заметили тенденцию того, что как только Снейп выставлял что-то из своих достижений, тут же появлялось нечто, более восхитительное со стороны Эвангрей. Казалось, дама пытается задавить Снейпа, показать, что он не лучший, унизить его, особенно в тех статьях, которые она писала по поводу некоторых экспериментов и работ Снейпа.
Гермиона, Поппи и Дрейк проживали в замке в Румынии, который выкупили у какой-то обедневшей маггловской аристократии и перевели его в магический разряд, защитив мощнейшими чарами. Этот замок на многие века станет фамильным Замком Поттеров.
Гермиона знала, что за могилой Гарри следят, поэтому они просто перенесли свои визиты. Они появлялись на могиле всего на несколько минут ровно без одной минуты двенадцатого, когда уже 31 июля должно было смениться первым августом. Никому не приходило дежурить на кладбище круглые сутки. А первого августа на могиле всегда появлялась статуэтка ангела и букет белоснежных роз.
Спустя сорок лет Драко все же пришел на могилу того, причиной смерти которого сам и стал. От него можно было бы ожидать проклятий и чего-нибудь подобного, но жизнь и проклятие сломили его. И теперь на могиле Поттеров стали появляться у надгробия шесть белых роз, а в ногах – две черные. Однажды, уже далеко в преклонном возрасте, придя на могилу к Гарри, к этому времени Драко уже перебрался в домик в Годриковой лощине, и теперь почти все время проводивший на скамейке у могилы Гарри, увидел нечто новое. Надгробие стало другим. Облакотившись на каменное дерево, сидел Джеймс, прижимающий к себе Лили, голова которой покоилась на его плечо, сам он смотрел на стоящего чуть в отдалении ангела с распахнутыми крыльями и внешностью Гарри, по щеке которого бежала слеза. Это надгробие казалось таким живым, что захватывало дух. У Драко перехватило дыхание, когда он увидел надпись: Джеймс и Лили Поттер (31.10.1981) – покойтесь с миром; Гарри, Искорка. Мы любим тебя, твой сын, Дрейк, и внуки – Джеймс, Лили, Эван и Гарри.
По щекам Драко текли слезы, его фигура сгорбилась. У него не было шанса узнать их, ни сына. Ни внуков. У него их уже было четверо, а значит, уже есть и правнуки. Но не судьба… Спустя десятилетия, на склоне своих лет, Драко Малфой признал свою ошибку и признался сам себе, что всегда любил Гарри Поттера… В своем завещании он оставил все своему сыну и его детям, но с условием, что кто-то все же возьмет фамилию Малфой. Драко никогда не узнает, что никто из потомков Гарри не примет на себя это имя. Род Малфоев закончит свое существование. Их поместья запечатаются, деньги будут прибывать, так как гоблины все равно будут следить, чтобы все работало. Ведь, может быть… Когда-нибудь… Однажды в банк войдет человек и предъявит свои права на имущество Малфоев. Гоблины прекрасно знают, что у рода Малфоев есть наследники, просто они его игнорируют.
А где-то в Румынии, в древнем замке, в одной из комнат на верхней полке одного из шкафов стоит большой ларец, в котором содержится самое большое богатство рода Поттеров – все воспоминания Гермионы Грейнджер о ее названном брате, лучшем друге – Гарри Поттере. А в уголочке, в стеклянно футляре закрыт маховик времени, который может сработать всего один раз. Кто-то ведь может решить дать Драко Малфою еще один шанс. Ведь кто же может решить, что надо попытаться что-то сделать, чтобы Искорка жил.
Может быть… Когда-нибудь… Однажды…
Конец.
Автор: Linnea
Бета/гамма: Katana/Гермиона Малфой
Пейринг: ГП/ДМ (намек)
Категория фика: джен с намеком на слеш, но без подробностей, Deadfic
Рейтинг PG13
Размер: мини
Отказ: герои принадлежат мадам Роулинг, мне только фантазия
Предупреждения: MPREG; пост-Хогвартс, в основном
Статус: закончен.
Аннотация:
Он столько лет выживал, раз за разом выходя из разных приключений. Он победил Волдеморта, нашел свою любовь, закончил школу. Но во время выпускного он узнал о предательстве любимого, вернее, что тот всего лишь его использовал и теперь считает, что все можно закончить. Искорка, делавшая его Гарри Поттером, позволяющая ему выживать, потухла. Найдет ли он то, ради чего стоит жить? Кто настоящий друг, способный пройти с ним до конца и остаться верным, несмотря ни на что?
Комментарии: АУ, игнор седьмой книги, возможно ООС, Снейп останется жив. И вообще, это все результат ужасно неудачного дня и плохого настроения.
Разрешение: имеется.
читать дальше
Гермиона Грейнджер, лучшая ученица школы этого выпуска, сидела за одним из столиков в Большом зале, поставленным в тени. Отсюда она могла спокойно просматривать весь зал, в то время как ее мало кто видел. Ее это устраивало. С самого начала вечера она чувствовала тревогу, словно сегодня должна случиться трагедия.
Она снова оглядела зал, смотря, где кто находится, а затем погрузилась в воспоминания последнего года.
Вопреки тому, что они решали сделать и как поступить после свадьбы Билла и Флер, первого сентября Золотое трио отправилось в школу. Гермиона так и не смогла узнать у Гарри, о чем он говорил с МакГонагалл больше семи часов, но результатом стало их возвращение в школу. Поисками крестражей и их уничтожением занялись другие, более квалифицированные люди. Этот седьмой год был очень сложным во многих отношениях. Гарри после смерти Дамблдора как-то сразу и резко повзрослел, но в нем все также горела та неукротимая искорка, что делала его им тем, кем он и был. Именно за нее Гермиона и стала звать его «Искоркой», но только, когда они были вдвоем. Сначала он жутко обижался, потом раздражался, а затем иногда даже не реагировал, когда она называла его по имени – привык.
Снейп оказался в школе и так и остался на должности профессора ЗоТИ. Его оправдали по всем пунктам. Рон бесился так, что казалось, в любую минуту может наброситься на зельевара. Возвращение Снейпа три факультета встретили в штыки. Пожалуй, что и странно, и в то же время было нормально, только она сама и Гарри спокойно отнеслись к этой новости. Тогда Гермиона подумала, что Гарри был в курсе этого. Директором школы стала МакГонагалл. Самое интересное, что Министерство даже не пыталось как-то воздействовать на школу, а стало сотрудничать.
Когда на следующий день она увидела расписание Гарри, то пришла в недоумение. В его расписании было нечто странное: когда у всего Гриффиндора в паре со Слизерином стояли ЗоТИ, у Гарри – индивидуальные занятия, вместо зелий – то же самое, да и занятий у него было раза в два, а то и в три больше. В отличие от Рона, она все правильно поняла. МакГонагалл готовила Гарри к решающей битве. Уже позднее Гермиона узнает, что активное участие в этой подготовке приняло и само Министерство, отрядив в учителя Гарри лучших специалистов по боевой и ментальной магии, по чарам и трансфигурации, по зельям. Большинство из них были сотрудниками Отдела тайн. МакГонагалл выделила Гарри отдельное жилье рядом с Гриффиндорской гостиной, он мог войти в свои комнаты, как через общий вход, так и прямо в коридор. Для чего это было сделано? Чтобы поменьше народу знало о том, чем Гарри занимается, когда уходит и возвращается. МакГонагалл оказалась намного умнее Дамблдора, оградив Гарри от общения со Снейпом. Правда, как заметила потом Гермиона, зельевара это не особо и обрадовало, а должно было, как-никак самый ненавистный ученик больше не мозолит глаза на уроках, никто его не просит обучать дополнительно. Но Снейп старался достать Гарри в другое время, словно специально поджидая его в коридорах Хогвартса. Гермиона заметила, что у Гарри выработался инстинкт – он исчезал раньше, чем Снейп успевал сказать хоть слово.
Постепенно их Золотое трио «развалилось». Рон оказался единственным, кого не занимала учеба. Сама она с первого курса была ярой ученицей и стремилась делать все заранее. Гарри, занятый своими индивидуальными занятиями, был загружен с утра до поздней ночи, так что, возвращаясь в гриффиндорскую башню, у него только и хватало сил, что принять душ и свалиться в постель, чтобы утром все началось снова. Рон этого не понимал, как и не понимал, почему Гарри ушел из команды. И как бы Гарри не пытался ему объяснить, что у него времени нет на развлечения, все было без толку. Вскоре стало понятно, что Рон начал от них отдаляться, все больше предпочитая проводить время в обществе Симуса и Дина, а также Лаванды, на которую он и променял занятую учебой и обязанностями старосты Гермиону.
В один из вечеров, когда она зачиталась книгой в гостиной, туда пришел Гарри, несколько задумчивый. На ее вопрос, что случилось, Гарри вдруг заговорил. Гермиона быстро поняла, что тому нужно было выговориться, поэтому слушала, не перебивая. Вот она и узнала, что Гарри приняли в Орден Феникса в тот день, когда он общался с МакГонагалл. Ему рассказали о завещании Дамблдора и оправдании Снейпа, что МакГонагалл все же не поверила директору и, хотя Снейп все также был в Ордене и занимался шпионажем, от него стали скрывать определенную информацию. Например, Снейп все еще не был в курсе того, что Гарри – член Ордена. Гермиона после свадьбы Билла осталась в Норе, а Гарри отправили, как она думала обратно к Дурслям. На самом деле он жил на Гриммуальд-плейс, доставшимся ему в наследство от Сириуса и все время до школы занимался с приставленными к нему учителями, с которыми и продолжает до сих пор занятия. Его специально оградили от некоторых предметов, чтобы кое-кто не знал о том, каких успехов он на самом добился. Сейчас его беспокоило другое. Сегодня состоялось собрание, правда, он был на той его части, о которой большинство членов Ордена даже понятия не имеет, и где не было Снейпа. Выяснилось, что Малфои перешли на Светлую сторону. Взамен на кое-какие привилегии и тому подобное, Люциус потребовал прямого сотрудничества между Гарри и своим сыном. МакГонагалл пришлось согласиться. Вот тогда, в этот вечер, когда они говорили впервые за долгое время начистоту, Гермиона почувствовала первый ощутимый укол тревоги.
С того дня многое изменилось. Отношения Гарри и Гермионы стали более доверительными близкими. Многие, надо сказать, большинство считало их парой, а они относились друг к другу просто как брат и сестра, самые любимые, самые лучшие. Успеваемость Гарри по тем предметам, на которых он присутствовал, резко пошла вверх. К Рождеству он уже был в числе тройки лучших учеников, то есть сравнялся с ней самой и с Драко Малфоем. Именно на Рождество она и заметила изменения в отношениях между Малфоем и своим названным братом. Правда, к этому времени и улучшились отношения с Роном. Конечно, прежнего «Золотого трио» уже не было, но все же. Рон менял подруг как перчатки. Больше недели ни одна не удержалась рядом с ним. Он прочно занял место «Хогвартского ловеласа». К семнадцати годам Рон стал очень даже симпатичным, сильно напоминая своего старшего брата, одного из самых красивых молодых людей в Англии. Так что, девушки сами вешались ему на шею.
Гермиона все-таки раскрутила Гарри на разговор после Рождества, и выяснилось, что он уже почти месяц, как встречается с Драко, и все зашло уже очень далеко. Вот тут у нее сердце екнуло. Она не могла объяснить, в чем дело, почему ей стало страшно. Рон, случайно став свидетелем этого разговора, на удивление спокойно отнесся к новости, только поворчал, что теперь придется как-то соответствовать новым реалиям и научиться общаться с Малфоем. Честно говоря, Гермиона была удивлена такой реакции со стороны Рона.
После Рождества очень многие студенты из дома не вернулись, особенно слизеринцы, а это означало, что Волдеморт готов нанести удар. На каникулах Гермиона вступила в Орден, но также на общих собраниях не присутствовала, а вот Рона Молли не пустила. Она и так пришла в ужас, узнав, что Гарри уже столько времени, как привлечен к деятельности фениксовцев. Успокоило ее только то, что Гарри не участвует в рейдах. И тогда же, после Рождества, случилась трагедия, результатом которой стало переселение Грейнджеров из Англии и полное изменение их памяти. Они совершенно не помнили о магическом мире и о том, что у них была дочь по имени Гермиона. Только поддержка Гарри и понимание, что это убережет родителей от смерти, помогли ей пережить этот момент.
Второй семестр стал временем, когда все узнали об истинных мотивах и предпочтениях тех, кто находится в Хогвартсе. И тогда же рассекретились отношения Гарри и Драко. Гермиона наблюдала за ними и видела, как счастлив Гарри, как светятся его глаза, как он смотрит на своего возлюбленного. Но на сердце у нее было не спокойно. Тревога нарастала с каждым днем, хотя вроде бы не было никаких причин для этого. Драко выглядел открытым, совершенно другим. Он был нежен с Гарри, даже общался с гриффиндорцами без своего знаменитого скривившегося выражения на лице. Не нравилось Гермионе поведение Снейпа. Тот вдруг перестал пытаться задеть Гарри, но смотрел на него с каким-то триумфом и пренебрежением, словно что-то знал, что было неизвестно другим.
С каждым днем Гарри становился все счастливее. Его улыбка приносила радость. Гермионе нравилось смотреть на него такого, когда «Искорка» светился, заражая всех жизнью. Но гром грянул в конце марта, когда в полночь с 27 на 28 марта у стен Хогвартса появилась армия Волдеморта. Чего не знал Темный лорд, так это того, что его ждали. Оповещающие чары сработали и уже через пару минут в министерстве все знали о нападении и приготовились прибыть на помощь. План обороны от Волдеморта давно уже были готовы. Гермиона наблюдала за тем, как вели себя во время трехдневной осады Гарри и Драко, как они беспокоились друг о друге, но ее тревога все больше захватывала сердце. Что-то было не так. А потом стало не до этого.…
Гарри бросил вызов Волдеморту как раз тогда, когда это и было спланировано Орденом и Министерством. Вот тут и выяснилось, что Гарри Поттер не просто маг-недоучка, а очень сильный маг, хорошо подготовленный и способный противостоять такому магу, как Волдеморт. Их схватка была ожесточенной, но Гермиона была уверена, что победа будет за Гарри. Она оказалась права, но какой ценой досталась эта победа: погибли Тонкс и Люпин, оставив сиротой своего новорожденного сына; Фред, закрывший собой брата-близнеца; Помона Спраут, пытавшаяся помочь своим студентам; Домовой эльф Добби, закрывший собой Гарри, когда в него полетела авада в спину от кого-то из Пожирателей, попытавшихся вмешаться в поединок своего Лорда и Поттера, и многие другие, как взрослые, так и студенты. Не прошла даром эта битва и для Гарри, который на целый месяц загремел в больничное крыло. Огромное количество ран от темномагических заклятий, истощение – и это только малый набор того, что перенес Гарри. Но Гермиона все еще видела, что он Искорка, сама Жизнь. Это никуда не ушло. Каждый раз, когда она приходила в палату к Гарри, там сидел Драко и держал ее друга за руку или сидел на кровати и обнимал его. Но почему так екало сердце, почему тревога не отпускала ее, когда она смотрела на них.
В начале мая Гарри выписали, и он стал наверстывать все, что пропустил на занятиях. Теперь он уже посещал зелья, ЗоТИ, чары и трансфигурацию вместе с ними, поражая все преподавателей и студентов, кроме, естественно Снейпа, своими знаниями и силой. Шла усиленная подготовка к ТРИТОНам, но даже это не заставило Гермиону не заметить некоторого странного охлаждения между Гарри и Драко. Если остальные списали все на экзамены, то ей казалось, что происходит что-то плохое. Рон несколько раз даже ей говорил, что у нее просто инстинкт мамочки срабатывает и паранойя появилась.
Экзамены были сложными, тяжелыми, но и она сама и Гарри справились. Осталось только 15 июня получить документы с оценками и отпраздновать выпускной. Хогвартс оставался у них за спиной, и теперь следовало идти вперед. Многие уже знали, куда пойдут дальше. Рон, как, впрочем, и Гарри, автоматом был зачислен в академию авроров, но в отличие от Рона, Гарри не собирался становиться аврором. Невилл же отдал предпочтение гербалогии, Драко Малфой – экономике и политике, но тут не было ничего такого, чему следовало удивляться. Сама же она пока не определилась, хотела пару-тройку месяцев подумать-поразмышлять.
И вот теперь она сидела за столиком в Большом зале и смотрела на своих однокурсников, которые праздновали выпускной. Она обвела взглядом зал и, не увидев Гарри, поняла, что тот вышел из зала, а, значит, и Малфой скоро должен уйти. Она нашла взглядом блондина, тот как раз получил записку, быстро ее развернул и направился к выходу. Гермиона чуть улыбнулась, зная, что Гарри собирается поведать своему любимому замечательные новости. Она отвернулась и стала снова рассматривать присутствующих. Вот Снейп, который смотрит на двери Большого зала с каким-то садистским удовольствием и торжеством. Тревога забила набатом, заставив ее задохнуться. По спине и рукам поползли мурашки. Предчувствие чего-то нехорошего чуть ли не сковало ее разум. Гермиона резко поднялась со своего места и быстро вышла из зала. Она знала, где Гарри собирался поговорить с Драко, вот туда, она и направилась.
С каждым шагом тревога удавкой сжимала ее сердце. Голоса Драко и Гарри она услышала издалека. Боль и недоумение к голосе друга и брата заставили ее остановиться и замереть.
- Но Драко… Как же?..
- Неужели, ты думал, что ты мне нужен? - это был прежний Малфой, тот, которого они знали все шесть лет. – Да, тебя даже трахать было противно, но это был единственный вариант ничего не потерять. Ты – дурак, Потти, каких мало. Тебе навешать лапшу на уши, ничего не стоит. Как же было смешно смотреть на эту твою слюнявую любовь. Ты – идиот.
Гермиона зажала ладонями рот. Ее сердце обливалось кровью за боль Гарри, которую тот должен был сейчас испытывать.
- Все закончилось. Наша семья полностью оправдана, мы даже получили вознаграждение и ордена. Более в твоих услугах Малфои не нуждаются, - презрительно бросил Драко. – можешь валить на все четыре стороны. И желательно, чтобы рядом с собой я тебя больше не видел.
Гермиона только и успела, что прижаться к стене, когда Драко вышел из той комнаты, где разговаривал с Гарри.
- Драко, - полетел в спину блондина отчаянный крик.
- Никогда не смей меня называть по имени, - резко развернувшись в сторону двери, прошипел Драко. – Вообще, не смей ко мне обращаться, НИКАК. Тебе ясно? Сделай милость, сделай так, чтобы я тебя НИКОГДА больше не видел, - после этих слов Драко снова развернулся и ушел в противоположную от Гермионы сторону. Гермиона кожей ощутила, как сердце Гарри раскололось на миллион, миллиард мелких осколков…
Гермиона была в шоке, слабость в ногах не позволяла ей несколько минут сдвинуться с места. Из комнаты не доносилось и звука. Именно это заставило ее двигаться. Она вошла в пустующий кабинет. Гарри сидел у стены в углу, обхватив руками колени и уткнувшись в них лицом.
- Гарри, - тихо позвала его Гермиона. Тот даже не шелохнулся. Гермиона подошла, опустилась перед ним на колени. – Гарри, посмотри на меня, пожалуйста, - она чувствовала, что в глазах у нее стоят слезы. Она готова была разрыдаться в любую секунду. Но Гарри не реагировал. Тогда Гермиона осторожно подняла ему голову, обхватила ладонями лицо и заглянула в зеленые глаза. Вскрик боли и ужаса вырвался у нее из груди.
- Искорка, - позвала она. – Искорка, вернись, пожалуйста. Ну, зажгись, не надо так.
Слезы побежали по щекам. Она уже поняла, что Драко Малфою удалось то, что не смог сделать больше никто. Малфой погасил ту Искорку, которая делала Гарри Поттера таких чистым, светлым, которая была самой жизнь. Искорка потухла. Обняв Гарри, Гермиона стала баюкать его в своих руках, но тот, казалось, существовал, в каком-то своем мире, очень далеком от реальности.
- Искорка, пойдем, - спустя какое-то время произнесла Гермиона. – Пойдем, заберем вещи и отправимся к тебе домой. Дипломы я заберу потом.
Она помогла Гарри подняться на ноги. Тот все делал на автомате, словно робот, позволяя ей руководить своими действиями. Они дошли до гриффиндорской башни. Гермиона усадила Гарри на кровать в его комнате, затем ушла к себе, собрала свои вещи, вернулась к Гарри, собрала его вещи, все это уменьшила и засунула к себе в карман. Гарри во время всех ее действий ни разу не шелохнулся, тупо уставившись в одну точку. Гермиону это жутко пугало. Подняв друга на ноги, она Гермиона повела его вон из школы. Никто не встретился им по пути. Никто даже представить не мог, что могло случиться, в том числе и Малфой. Они спокойно прошли к парадному выходу из Хогвартса, прошли по территории и вышли за барьер, откуда Гермиона аппарировала их обоих на Гриммуальд-плейс, 12.
Дом встретил их тишиной. Мамаша Сириуса замолчала уже давно, лишь как-то отстраненно взирала со своей картины. Кричера прибил Грюм, когда он ему надоел до горькой редьки. Гермиона ничего не имела против этого. Нельзя держать рядом с собой предателей. В этом она убедилась сегодня еще раз. Предав раз, предашь еще раз.
Гермиона отвела Гарри в спальню Сириуса, которая стала его еще летом, об этом он ей сам рассказал. Она знала, что в лаборатории есть все зелья, так что спустилась туда и взяла зелье «Сна без сновидений», которым и напоила друга. Она надеялась, что утром он придет в себя.
Месяц спустя ничего не изменилось. Гарри был как робот, выполнял лишь простейшие команды: встань, сядь, открой рот. Гермиона превратилась в сиделку. Она знала, что может оставить его на пару часов одного, поскольку тот так и будет сидеть в том же положении к ее возвращению, в котором она его оставила. За этот месяц никто не удосужился узнать, что с Гарри и куда пропала Гермиона. Всем пришло в голову только одно – мол, готовятся к поступления в высшее заведение, может, уехали отдыхать. Гермиона, правда, общалась с Уизли. У нее была мысль попросить помощи у Молли, но в последнюю минуту она остановила себя, так и не поняв, почему. Она боролась, боролась за то, чтобы Искорка вернулась. Физически Гарри был в порядке, но вот эмоционально… Гермиона боялась, очень боялась.
- Гарри, Искорка, пожалуйста, приди в себя, ради него, - девушка положила руку на живот друга. – Он должен жить с тобой, радовать тебя, знать, что ты и есть Искорка. Гарри, вернись, ради него, - слезы лились за двоих, и за себя, и за Гарри. Он сегодня собирался рассказать Драко о своей беременности. Он ждал их ребенка, маленькое чудо.
Однажды, когда уже прошло почти два месяца после того злополучного выпускного, Гермиона оказалась в Косом переулке, ей надо было купить кое-какие ингредиенты. Она стала случайным свидетелем одного разговора. Недалеко от нее стояли Малфои и Снейп.
- А про Поттера что-нибудь слышно? – презрительно поинтересовался Люциус у Снейпа.
- Наверное, учиться со своим рыжим недоумком в Аврорате, - небрежно пожал плечами Драко.
- Не интересовался судьбой этой выскочки, - презрительно сказал зельевара. – Но знаю, что в Аврорат он не пошел.
- О, зализывает раны, - фыркнул Драко и закатил глаза. – Какие мы нежные. Идиот.
Гермиона не смогла больше здесь находиться и с громким хлопком аппарировала, заставив трех мужчин вздрогнуть, но выяснить, кто стал свидетелем их разговора, им было не суждено. Девушка была в гневе. Останься она в тот момент в Косом переулке, тремя трупами в тот день стало бы больше. Ее остановило только то, что Гарри без нее не справится. А тот все также пребывал в каком-то странном мире, даже не пытаясь вернуться в этот. Сколько бы Гермиона не билась, не плакала, ничего в состоянии Гарри не менялось. С каждым днем девушка все сильнее погружалась в мир зелий, пытаясь найти хоть какое-то решение, чтобы вернуть Гарри.
На исходе четвертого месяца беременности начались проблемы, и Гермиона поняла, что в одиночку не справится. Она обратилась за помощью к единственному человеку, которому могла доверить Гарри – Поппи Помфри. К этому времени на Гриммуальд-плейс уже жили два эльфа. Вот на них она и оставила Гарри, а сама поспешила в Хогвартс, заодно решила забрать и их с Гарри дипломы, которые так пока и оставались у МакГонагалл.
Она прошла в школу и сразу устремилась в больничное крыло. В школе шли занятия, так что опасаться, что ей помешают, не стоило.
- Мадам Помфри, - Гермиона оглядела крыло, но колдомедика нигде не было.
- Мисс Грейнджер? – мадам Помфри удивленно посмотрела на девушку, выйдя из своих комнат.
- Мадам Помфри, мне нужна ваша помощь, но я также хочу вас попросить никому не говорить об этом, - Гермиона тяжело опустилась на стул. Слезы снова потекли из глаз. – Помогите, пожалуйста. Я не знаю, что еще можно сделать. Я перепробовала все, но…
- Мисс Грейнджер, Гермиона, в чем дело? – обеспокоилась колдомедик. Она сразу почувствовала, что случилось что-то экстраординарное. Гермиона выглядела ужасно: похудела, под глазами синяки, а в глазах усталость и отчаяние. Гермиона подняла голову, всхлипнула. Вместе со слезами она поведала колдомедику все, что произошло, начиная с романа Гарри и Драко. Мадам Помфри была в ужасе от лицемерия Малфоя, от того, во что вылилась все это. Она тут же подхватила Гермиону под руку, схватила свой саквояж и потащила девушку к барьеру. Ей надо было обследовать Гарри. Снейп, увидев их, только скривился, поскольку Грейнджер и так на его вкус неважно выглядела, а сейчас вообще была лахудра лахудрой. С этого дня мадам Помфри стала просто Поппи. Она каждый день навещала особняк Блеков, в который кроме нее и Гермионы никто больше попасть не мог. Гермиона только с ее приходом поняла, насколько же ей было тяжело. Когда стало ясно, что присутствие колдомедика рядом с Гарри необходимо круглые сутки, Поппи Помфри уволилась из Хогвартса. Она ничего не объясняла, но в ультимативной форме заявила, что все равно уйдет, даже если Минерва не подпишет заявления. Вот так на Гриммуальд-плейс они и жили: Гермиона и Поппи старались поддерживать жизнь в Гарри, уже зная, что Искорка не загорится вновь, а Гарри существовал, как сосуд для маленького чуда, растущего у него в животе.
Надежда вернулась перед Рождеством, когда Гарри вдруг осмысленным взглядом посмотрел на Гермиону. Нет, Искорка не вернулась, но он уже был вменяемым, даже пытался заговорить, но шесть с половиной месяцев молчания имели свои результаты, связки немного атрофировались, пришлось их лечить. Но с возвращением разума, начало угасать тело. Гермиона рядом с Гарри улыбалась, шутила, а по ночам ревела в подушку, а чаще у Поппи на плече. Она уже все знала.
В конце января Гарри попросил устроить ему встречу с поверенными Поттеров и Блеков. Поппи при заключении завещания Гарри была свидетелем. Все свое состояние – Поттеров и Блеков – Гарри отписал своему сыну Дрейку Александру Гарри Поттеру. Крестной матерью стала Гермиона. Обряд провели по древней традиции в тот же день. Гарри сделал все, чтобы Дрейка никто не смог бы отобрать у Гермионы в случае его смерти. Она же до совершеннолетия Дрейка становилась распорядителем состояния, это кроме того, что ей он оставил два миллиона галенов. На следующий день Гарри снова впал в прострацию. Гермиона и Поппи совсем выбились из сил, они были истощены физически и морально, ведь уже никто из них не сомневался, что Дрейк не может заставить Гарри жить дальше, что он тихо умирает, и это только вопрос времени.
03 марта 1999 года на свет появился здоровый, упитанный малыш с копной черных волос и серебристо-зелеными глазами – Дрейк Александр Гарри Поттер.
- Гермиона, - тихий шепот со стороны Гарри.
- Искорка, - слезы безостановочно лились из глаз девушки. – Не уходи.
- Будь счастлива, - на грани слышимости прошептал Гарри. Гермиона видела, как вспыхнула Искорка в глазах Гарри, как она разгоралась, достигла своего пика. – Береги Дрейка и себя…
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! – безумный, отчаянный крик Гермионы сотряс стены старого особняка. Поппи, молча, глотала слезы, но не могла отвести глаз от юноши, который уходил у нее на глазах туда, откуда никто уже не возвращался. Это было страшно, смотреть, как уходит человек, а ты ничего не можешь сделать. Гермиона гладила его по волосам и что-то бормотала. Она и Гарри смотрели друг другу в глаза. Одна рука Гарри была зажата в ее ладони, а второй он легонько ерошил волосы своего новорожденного сына. Искорка потухла, теперь уже окончательно. Последний вдох, тихий выдох, и измученная душа покинула столь же измученное тело.
- Мерлин, нет, нет, пожалуйста, - Гермиона все никак не могла остановиться и все гладила Гарри по волосам. Поппи, утирая слезы, подошла и села на кровати с другой стороны, осторожно взяла на руки малыша, который стал сиротой, потому что один его отец оказался мразью, а второй не смог этого пережить.
На следующий день Гермиона и Поппи похоронили Гарри рядом с его родителями на кладбище в Годриковой лощине. Они попросили одну женщину раз в месяц приносить на могилу Поттеров шесть белых роз, по две на каждого. Никто в волшебном мире так и не узнал о случившейся трагедии. Все думали, что Гарри все еще приходит в себя после битвы, что ему еще нужно время, и он вот-вот выйдет в свет. Именно поэтому никто ему не досаждал. Каждый месяц четвертого числа пожилая женщина, идя на могилу погибшего сына, приносила на могилу Поттеров шесть белоснежных роз, говорящих о чистоте души тех, кто здесь покоится.
Пять лет спустя Гермиона впервые переступила вход в Косой переулок, ведя за руку красивого черноволосого мальчика с сияющими изумрудно-серебряными глазами. Сейчас узнать в ней ту Гермиону Грейнджер было очень сложно. Длинные до талии волосы были в прекрасном состоянии и уложены в превосходную прическу, волосок к волоску. Дорогущая расстегнутая модная мантия, под ней шикарный деловой костюм персикового цвета от Логерфельда, туфли на высоком каблуке из последней французской коллекции в тон костюму, изящные дорогие, но неброские драгоценности – вот, какой ее увидели завсегдатаи и прохожие в Косом переулке. Мальчик был одет не менее изысканно.
В первую очередь Гермиона повела Дрейка, а это был он, в кафе Фортескью. Такого мороженого нигде больше нельзя было попробовать. Они сидели за столиком и тихо переговаривались, когда она услышала удивленный визгливый голос.
- Это Грейнджер?
Дрейк поморщился, поскольку его учили манерам, и он прекрасно сознавал, что данный выкрик характеризовал говорящую с не лучшей стороны. Гермиона повернула голову и взглянула на девицу. Она не особо удивилась, увидев за одним из столов бывших слизеринцев. Визг принадлежал Паркинсон, которая по сравнению с самой Гермионы выглядела как доярка, перемазавшаяся непонятно в чем.
- Грязнокровка, какая встреча, - протянул Малфой, подходя к их столу. Он собирался что-то еще сказать, но не смог, уставившись в глаза, в которых плескалась не просто ненависть, а настоящая, истинная, без конца и края. Если бы взглядом могли убивать, то от него бы уже ничего не осталось. Да, он помнил, как они общались в школе, но Грейнджер никогда так не ненавидела, а сейчас это было что-то страшное. Он перевел взгляд на мальчика и утонул в его бездонных зеленых глазах, в которых кружились серебряные льдинки.
- Это он? – Дрейк посмотрел на крестную.
- Он, - выплюнула Гермиона и встала.
Драко удивился, как серебряный водоворот в глазах пятилетнего ребенка превратился в вихрь и превратился в такую же жгучую, идеальную ненависть, центром которой был он – Драко Малфой. Чтобы так мог ненавидеть ребенок?
- Чему ты учишь детей, Грейнджер? – скривился он. Удар был неожиданным, тяжелы и сильным. Гермиона была со всей своей ненавистью. Драко рухнул на пол.
- Твое место там, Малфой, где ты сейчас находишься, - голос Гермионы мог заморозить воздух. Никто не мог пошевелиться, настолько величественно и завораживающе выглядела девушка сейчас. – Тебе не стоит подниматься с земли, мразь!
- Мисс Грейнджер, или вас теперь нужно называть миссис Поттер, ведь это еще один Поттер, не так ли? – голос Снейпа можно было узнать где угодно. – Надо же, этот щенок смог…
Звук пощечины прозвучал звоном колокола, заставив Снейпа замолчать. Гермиона подошла к Дрейку, подняла его на руки, затем повернулась к Снейпу.
- Вы как были ублюдком, так им и остались, им вы и умрете, - холодно, с презрением произнесла она. – Какое счастье, что Дрейк никогда не переступит порога Хогвартса, чтобы учиться у такой сволочи, которая не знает, для чего существуют шампунь. Вы никогда не сможете насладиться радостью достать еще одного Поттера, потому что вы не были достойны ходить по той же земле, которая носила Джеймса, Лили и Гарри, - резко развернувшись, Гермиона пошла прочь, но остановилась и посмотрела на Драко. – Ты даже не представляешь, какая ты мразь, Малфой. Я просто не хочу марать руки о такое д….о, каким являешься ты, иначе ты был бы уже мертв. И да, Малфой, это не значит, что я ничего не сделаю…, - Гермиона странно улыбнулась, очень жестко и жестоко. – Ниоболумилиус форесте, - бросила она, взмахнув рукой. На секунду Драко окутало легкой дымкой. – Ты последний Малфой, других уже не будет. Счастливо оставаться.
- Что она сделала? – воскликнула Панси. – Это была беспалочковая магия?
- Насколько я знаю, это заклинание импотенции, - с легким акцентом произнес мужчина, который с восхищением смотрел на Гермиону.
- ЧТО? – воскликнули Драко и Снейп. Блейз Забини успел перехватить друга до того, как тот разъяренной птицей бросился за Гермионой, а те уже вошли скрылись за дверями магазинчика.
- Оно изобретено где-то полгода назад, - произнес иностранец. – Говорят, та, что его придумала, пылает к кому-то не меньшей ненавистью, чем эта леди…
***
- Тетя Мио, успокойся, они не стоят этого, - Дрейк погладил Гермиону по щеке.
- Ненавижу, ненавижу, - прошептала та сквозь зубы.
- Я тоже, - признался Дрейк. – А мы поедем на могилу к папе?
За их спиной раздался звон разбитого стекла.
- На…мо…гилу? – заикаясь выдал женский голос. Гермиона повернулась. Перед ней стояли Невилл, Луна и профессор МакГонагалл, у всех троих на лице было написано такое выражение ужаса, что ни передать словами.
- Гарри? – Минерва задохнулась.
- Что значит на могилу? – пришел в себя Невилл.
- Папа умер, - тихо сказал Дрейк, глядя на ошарашенных людей. Другие покупатели стали прислушиваться к их разговору, пока не понимая, о ком идет речь.
- Когда? – воскликнула Луна.
- Пять лет назад, - безжизненным голосом произнесла Гермиона. Ей до сих пор было больно, словно Искорка был тем, кто составлял все радости ее жизни и без него она уже не может быть счастливой.
- ПЯТЬ ЛЕТ?! – воскликнула МакГонагалл. – ГАРРИ ПОТТЕР МЕРТВ УЖЕ ПЯТЬ ЛЕТ?!
Народ в шоке уставился на них. Вот это была новость, шокирующая, почти неправдоподобная, но она была озвучена.
- Это не место говорить об этом, - тихо сказала Гермиона. – У меня есть дела, как только я их закончу, то сразу приду в Хогвартс, хорошо?
- Да, конечно, но мисс Грейнджер?.. – МакГонагалл ждала от нее подтверждения.
- Да, профессор, Гарри умер пять лет назад, подарив жизнь Дрейку, - произнесла Гермиона, прежде чем покинуть магазин, так ничего и не купив. Ей нужно было в Гринготс. Пока она была там, новость облетела Косой переулок, дошла до Министерства. Люди пытались теперь понять, как же так получилось, что никто не узнал о смерти Героя магического мира, о том, что он выносил и подарил жизнь красивому мальчику, и кто второй отец ребенка. Малфой тоже услышал новость, что-то кольнуло в подреберье, но он отмахнулся от этого, ведь он Малфой, но после общения с Грейнджер и мальчиком остался очень неприятный осадок.
***
Гоблины разрешили Гермионе и Дрейку воспользоваться камином, чтобы прямо пройти в кабинет директора Хогвартса. Она не хотела передвигаться через Косой переулок, разговаривать и видеть всех этих людей, которые не удосужились ни разу поинтересоваться, что же случилось с их национальным героем.
В кабинете МакГонагалл было очень много народу – почти все Уизли, Луна и Невилл, профессора, в том числе и Снейп, присутствовал тут и Люциус, как попечитель школы, но ему хотелось высказать этой выскочке все, после того, как она посмела так поступить с его сыном.
Гермиона оглядела всех присутствующих и вздохнула. Она уже поняла, что отбытие произойдет несколько позже, чем планировалось, но решила высказать все, что наболела за эти годы на душе. Вопросы посыпались потоком. Она отвечала, пока дело не дошло до последних часов жизни Гарри. Тут она не выдержала.
- Вам не понять, - сказала она, подняв на них усталый, безжизненный взгляд. – Гарри всегда был Искоркой. В его глазах светилась жизнь, он ею был. Гарри смог выжить у Дурслей, пережить все приключения в Хогвартсе, победить Волдеморта… Он все это смог. Он выжил. Искорка горела ярко, радостно…, - слезы потекли из глаз. До сих пор было больно, очень больно. Дрейк осторожно и нежно смахивал их с ее щек. – Он все это пережил и продолжал жить. И только Малфою удалось уничтожить Гарри Поттера, сломать его, растоптать, разбить его сердце на миллиард мелких осколков, заставить Искорку потухнуть. Вы не имеете никакого представления, как это каждый день смотреть, как умирает твой друг, как восемь с половиной месяцев он держится только потому, что должен подарить этому миру маленькую, такую красивую жизнь, - Гермиона прижала Дрейка к себе. – Восемь с половиной месяцев агонии, восемь с половиной месяцев борьбы без победы. Я была рядом, все это время. Он умер, смотря в мои глаза, Единственный момент, после того момента на выпускном, когда он стал вменяемым, когда искорка снова разгорелась, чтобы потухнуть уже навсегда.
- Гермиона, отец Дрейка – Малфой? – хрипло спросил Рон.
- А кто по-ттовему еще мог так уничтожить Гарри? – закричала Гермиона, потеряв все самообладание. – Тогда, на выпускном, Гарри хотел сообщить ему, что ждет ребенка, но не успел. «Неужели, ты думал, что ты мне нужен? Да, тебя даже трахать было противно, но это был единственный вариант ничего не потерять. Ты – дурак, Потти, каких мало. Тебе навешать лапшу на уши, ничего не стоит. Как же было смешно смотреть на эту твою слюнявую любовь. Ты – идиот», - произнесла Гермиона, глядя прямо в глаза Рона. – Вот что сказала эта мразь, Рон. Он убил Гарри.
- Где он похоронен? – тихо спросила миссис Уизли.
- Радом с дедушкой и бабушкой, - сказал Дрейк.
- Вы, никогда не получите Дрейка, слышите, Малфой? Никогда! – Гермиона уставилась на Люциуса, который, мягко говоря, был шокирован тем, что у него есть внук. Вся его невозмутимость пошла прахом, да и у Снейпа тоже. Гермиона посмотрела на зельевара. – Будьте вы прокляты! Вам доставляло такую радость – знать все наперед? Вы ведь ждали возвращения Гарри в тот вечер в Большой зал? Думали, он будет умолять эту мразь? Только не было больше Гарри, НЕ БЫЛО!
Гермиона рванула к камину, взмах рукой.
- Бар Креолка, Годрикова лощина.
Никто не успел отреагировать, как она и Дрейк исчезли в пламени. После их исчезновения в кабинете директора Хогвартса поднялся крик. Все просто ополчились против Люциуса, а заодно и Снейпа.
- Мы не лучше, - тихий голос Луны Лавгуд, а теперь уже Лонгботтом был как гром среди ясного неба. – Мы не лучше, - громче повторила Луна. – Мы все отстранились, даже не попытавшись выяснить, что происходит, почему они так исчезли с выпускного. Было же яснее ясного, что что-то случилось, но нам всем было не до этого. Хорошие же мы друзья…
- Думаю, нам надо поторопиться, - произнесла МакГонагалл, бросая порошок в камин и называя тот же адрес, что и Гермиона.
Когда они все, в том числе и Снейп с Люциусом, прибыли, наконец, на кладбище, то нашли там только красивый букет белоснежных роз и письмо, оставленное на могиле..
- О, здесь, кроме мисс Гермионы, маленького Дрейка и Поппи, никто не бывал, - раздался за их спиной женский голос. Все обернулись. Женщина прошла мимо них к могиле и положила на надгробие такие же белые розы – шесть штук. – Я каждый месяц прихожу сюда, третьего или четвертого числа, чтобы положить шесть белых роз для ангелов. Меня мисс Гермиона просила.
- Но сегодня же 31-ое, - недоуменно воскликнула Молли.
- Да, 31-ое июля, день рождение Гарри Поттера, - произнесла женщина. – Меня всегда удивляло, что сюда никто не приезжает, никто, кроме двух женщина и маленького лорда Поттера. Все прибывшие испытали настоящее чувство стыда, они забыли, правда, забыли, что это был за день.
- Я же сказала, мы не лучше, - прошептала Луна.
С того дня никто больше не видел Гермиону и Дрейка, как и Поппи Помфри. Их пытались искать, но тщетно, не было никаких сведений о том, куда пропали две женщины и мальчик.
***
Несколько лет после этих событий, Люциус посылал 31 июля людей на могилу Поттеров, но Гермиона там так и не появилась. Министерство установило красивое надгробие, все кладбище привели в порядок, и Годрикова лощина получила новую путевку в жизнь. Дом Поттеров был восстановлен и стал музеем войны, где можно было найти любую информацию о тех событиях и людях, в ней участвовавших. Это была идея Луны. Музей постоянно был полон людей. Сюда приезжали родственники тех, кто погиб, друзья, для студентов проводились раз в месяц уроки истории. Музей был очень популярным местом.
Люциус Малфой же пытался найти решение и снять проклятие с Драко. Пройдя обследование, Драко получил подтверждение, что стал импотентом. Вскоре стало ясно, что найти противозаклинание не получится. Был еще один вариант – второй ребенок, который станет наследником и продолжит род Малфоев. Через три года стало ясно, что Нарцисса не может забеременеть. Она прошла обследование в Святом Мунго, где вынесли вердикт – женщина способна зачать, значит, проблема не в ней. Каким-то образом, заклинание импотенции, брошенное Гермионой в гневе на Драко, оказало свое воздействие и на Люциуса. Снейп долго разбирался в том, что случилось, но даже он не мог найти решение проблемы. Единственное, что он понял, Гермиона Грейнджер не хотела, чтобы у Малфоев был наследник, вот и получилось, что живые мужские особи лишилось возможности сделать ребенка, но Драко к тому же был еще и импотентом. Жестокая месть, но Гермиона считала ее заслуженной, ведь Искорки больше нет. Малфои был в шоке. Их род вырождался у них на глазах. Оставалась маленькая надежда, крохотная, что Дрейк Поттер примет наследие и не позволит роду исчезнуть с лица земли.
Спустя двенадцать лет после той встречи, когда Люциус узнал о существовании внука, он предпринял еще одну попытку найти Дрейка. Все письма до этого возвращались назад, словно совы не могли найти адресата. Но на это письмо пришел ответ, правда, совсем не тот, которого ждал Люциус. Этот ответ ставил жирную точку на роду Малфоев. Дрейк отказался от своего второго отца, написав, что не признает за Драко Малфоем такого права. Это письмо сильно подорвало здоровье Люциуса, надменный аристократ не выдержал такого удара судьбы. Отношения между отцом и сыном сильно испортились, а с течением времени и вовсе прекратились. Люциус не смог простить сыну того, что тот лишил его внука.
Драко долгих сорок лет шагал по жизни, пытаясь освободиться от проклятия Гермионы, но все было тщетно. Если уж Снейп ничего не мог поделать, то о чем можно говорить? Хотя существовала некая дама Эвангрей, которую считала чуть ли не сильнейшей ведьмой в Европе. Она могла переплюнуть Снейпа, но эта дама редко кого принимала. Все попытки Драко с ней встретиться заканчивались провалом. На все запросы он получил твердое, решительное нет.
Никому в волшебном мире не пришло в голову, что легче всего спрятаться у всех под носом. Гермиона и не пыталась уйти из магического мира, она просто слегка изменила имя, соединив две фамилии – Эванс и Грейнджер. Именно под фамилией Эвангрей Дрейк отучился в Друмстранге, и только директор этой школы знал настоящее имя своего студента. За заслуги перед магическим миром в области магических изысканий в зельях, чарах и трансфигурации румынский ставленник с согласия совета дворянства даровал Гермионе титул Графини, который она могла присоединить как к фамилии Грейнджер, так и к фамилии Эвангрей. В двадцать восемь лет Гермиона получила звание мастера зелий и была одним из самых востребованных зельеваров в восточной части Европы, но и в остальной ее имя чаще всего произносили с придыханием и восхищением. Она никогда не посещала конференции зельеваров, но всегда была в курсе всех разработок. Многие заметили тенденцию того, что как только Снейп выставлял что-то из своих достижений, тут же появлялось нечто, более восхитительное со стороны Эвангрей. Казалось, дама пытается задавить Снейпа, показать, что он не лучший, унизить его, особенно в тех статьях, которые она писала по поводу некоторых экспериментов и работ Снейпа.
Гермиона, Поппи и Дрейк проживали в замке в Румынии, который выкупили у какой-то обедневшей маггловской аристократии и перевели его в магический разряд, защитив мощнейшими чарами. Этот замок на многие века станет фамильным Замком Поттеров.
Гермиона знала, что за могилой Гарри следят, поэтому они просто перенесли свои визиты. Они появлялись на могиле всего на несколько минут ровно без одной минуты двенадцатого, когда уже 31 июля должно было смениться первым августом. Никому не приходило дежурить на кладбище круглые сутки. А первого августа на могиле всегда появлялась статуэтка ангела и букет белоснежных роз.
Спустя сорок лет Драко все же пришел на могилу того, причиной смерти которого сам и стал. От него можно было бы ожидать проклятий и чего-нибудь подобного, но жизнь и проклятие сломили его. И теперь на могиле Поттеров стали появляться у надгробия шесть белых роз, а в ногах – две черные. Однажды, уже далеко в преклонном возрасте, придя на могилу к Гарри, к этому времени Драко уже перебрался в домик в Годриковой лощине, и теперь почти все время проводивший на скамейке у могилы Гарри, увидел нечто новое. Надгробие стало другим. Облакотившись на каменное дерево, сидел Джеймс, прижимающий к себе Лили, голова которой покоилась на его плечо, сам он смотрел на стоящего чуть в отдалении ангела с распахнутыми крыльями и внешностью Гарри, по щеке которого бежала слеза. Это надгробие казалось таким живым, что захватывало дух. У Драко перехватило дыхание, когда он увидел надпись: Джеймс и Лили Поттер (31.10.1981) – покойтесь с миром; Гарри, Искорка. Мы любим тебя, твой сын, Дрейк, и внуки – Джеймс, Лили, Эван и Гарри.
По щекам Драко текли слезы, его фигура сгорбилась. У него не было шанса узнать их, ни сына. Ни внуков. У него их уже было четверо, а значит, уже есть и правнуки. Но не судьба… Спустя десятилетия, на склоне своих лет, Драко Малфой признал свою ошибку и признался сам себе, что всегда любил Гарри Поттера… В своем завещании он оставил все своему сыну и его детям, но с условием, что кто-то все же возьмет фамилию Малфой. Драко никогда не узнает, что никто из потомков Гарри не примет на себя это имя. Род Малфоев закончит свое существование. Их поместья запечатаются, деньги будут прибывать, так как гоблины все равно будут следить, чтобы все работало. Ведь, может быть… Когда-нибудь… Однажды в банк войдет человек и предъявит свои права на имущество Малфоев. Гоблины прекрасно знают, что у рода Малфоев есть наследники, просто они его игнорируют.
А где-то в Румынии, в древнем замке, в одной из комнат на верхней полке одного из шкафов стоит большой ларец, в котором содержится самое большое богатство рода Поттеров – все воспоминания Гермионы Грейнджер о ее названном брате, лучшем друге – Гарри Поттере. А в уголочке, в стеклянно футляре закрыт маховик времени, который может сработать всего один раз. Кто-то ведь может решить дать Драко Малфою еще один шанс. Ведь кто же может решить, что надо попытаться что-то сделать, чтобы Искорка жил.
Может быть… Когда-нибудь… Однажды…
Конец.
@темы: Фанфики Linnea, Гарри Поттер, Искорка, Фанфики
-
-
22.08.2009 в 21:29так трогательно и столь реально!
-
-
16.09.2009 в 06:41и автор еще 2 обещает!!!!
-
-
22.09.2009 в 19:17